– Я вызвала! Вызвала! – истерически повизгивая, ответила она мне. – Он должен продержаться еще минут пятнадцать.
Я обхватила лицо Акима ладонями.
– Ты слышал? Пятнадцать минут и все будет хорошо!
Парень перевел на меня взгляд и едва заметно улыбнулся уже побелевшими губами.
– Ты только не плачь, – попросил он. Над его верхней губой я заметила капельки пота. Его дыхание заметно участилось.
– Я не плачу. Не буду, – я прикусила губу и быстро вытерла набухающие слезы, размазывая тушь под глазами. Однако, слезы брызнули с новой силой. – Видишь, совсем.
Аким хмыкнул и попытался даже усмехнуться, но только скривился от боли.
– Если я умру… – начал он вдруг довольно твердым голосом.
– Нет! – перебила я его, взвизгнув. – Ты не умрешь. Слышишь? Не умрешь. Не сейчас. Не от обычной пули! Сейчас приедет скорая и…
– Рина, не перебивай! – повысил он голос, так что я даже вздрогнула и замолчала. – Ты должна жить дальше.
Я уже не заботилась о том, что слезы льются из глаз ниагарским водопадом.
– Как ты можешь так говорить? – сиплым голосом пробормотала я, старательно зажимая рану у него на животе. Руки уже онемели, пальцы не слушались, но я старательно зажимала рану. – После всего, что мы прошли. После того, как вернулись из Академии, сбежали из Убежища…
– Ты поняла, что я тебе сказал? Не смей опускать руки. Я не знаю, что может произойти дальше. Битва с Мстителями, Академия ли снова решит взяться за свое, вернутся ли наши друзья. Конец света в конечном итоге ли будет. Ты должна действовать.
Приехала скорая, не давая мне ответить. Акима погрузили на носилки и занесли в машину. Я запрыгнула следом.
Медсестра быстро налила мне успокоительного и заставила выпить. Я повиновалась, повергнутая в шок происходящим.
Я была готова к тому, что могу погибнуть, но Аким для меня был бессмертным. Я даже не задумывалась, что такое может произойти.
Он был еще в сознании, когда мы доехали до больницы. Я не хотела отпускать его руку, но пришлось.
Опять больница. Аким в реанимации, а я на стуле в коридоре. Прокручивая в голове события, я поняла только то, что один из медбратьев, что приехали со скорой, показался мне чертовски знакомым. Я никак не могла вспомнить, где его видела, но чувство, что что-то не так, не давало мне покоя.
По истечению часа из реанимационной вышел хирург. Я вскочила со стула и бросилась к нему расспрашивать. Сожалеющий взгляд, брошенный на меня, сказал больше, чем слова.
– Он…
– Мертв, – ответил врач. – Я сожалею, но было слишком поздно.
– Могу я хотя бы … – я не могла выдавить и слова.
– Его уже отвезли в морг. К сожалению, вы не имеете ни малейшего права на…
Я бросилась бежать прочь из больницы. Так как моя куртка осталась в раздевалке, я быстро замерзла, но не остановилась. Кто-то дернул меня за руку назад, не давая сделать еще шаг на оживленную проезжую часть. Я оглянулась.
– Нужно поговорить, – за моей спиной стояла Лиза, вся растрепанная, раскрасневшаяся в куртке нараспашку.
– Мне не о чем с тобой говорить, – гордо ответила я и тут же, рыдая, бросилась Лизе на плечи. – Он мертв. Из-за вас. Вы его убили!
Девушка молча дожидалась, пока я выговорюсь, потом сняла с себя куртку и накинула мне на плечи.
– Пойдем, для начала нужно выпить чего-нибудь горячего, – негромко, но твердо сказала она и повела меня в ближайшее кафе.
– У меня нет денег, – вспомнила я, когда мы уже заказали себе по кружке горячего шоколада.
– У меня есть, – успокоила Лиза.
Я сидела, уставившись в окно, и старалась подавить слезы, но получалось это у меня не слишком хорошо. Лиза все так же молча наблюдала за мной. Она не спешила перейти к разговору, тянула время, давая мне возможность остаться один на один со своими проблемами.
Принесли горячий шоколад. Я обхватили кружку двумя руками, надеясь скорее согреться. Руки стали медленно обретать чувствительность, а вот ноги, казалось, уже не оттают. Костюм вымок от снега, а пучок растрепался, так что мне пришлось его распустить.
– Я обучалась на психолога, – начала издалека Елизавета. – Могу помочь.
– Акиму уже никак не поможешь, – пробормотала я себе под нос и уставилась на коричневую жидкость, плещущуюся у меня в чашке. При мысли о парне в носу снова засвербело, снова стали набухать слезы.
– Глубоко вдохни и выдохни, – посоветовала девушка, кладя свою ладонь мне на руку. – Мне очень жаль.
Я подняла глаза на Лизу, та сидела и виновато смотрела на меня.
– Сначала вы пытаетесь нас убить, а теперь тебе жаль? – я отдернула руку, опрокинув чашку с остатками шоколада. Коричневая лужица разлилась по столу и стала капать на пол.