У меня снова заболела голова.
– Они, то же, что и со мной и с моим братом. Внушили, что он пострадал от Академийцев, – послышался голос Лизы из комнаты.
– Я не понимаю. Я не знаю тебя. Ты не можешь быть моей девушкой. Это не возможно! Ты меня, наверное, путаешь с тем парнем, что погиб месяц назад.
– Нет, – Рина замотала головой, с силой сдерживая всхлипы. Я чувствовал, как она хочет подойти ко мне и обнять. Странное понимание того, чего она желает, выбило меня из колеи. – Не веришь? У тебя чуть ниже ключицы есть шрам. Ты его получил еще до Академии, когда неудачно прокатился на велосипеде. Ты мне сам рассказывал.
Девушка всхлипнула. У меня действительно был там шрам, вот только обстоятельства, при которых я его получил, были более плачевными.
– Этот шрам я приобрел, когда в меня стреляли Академийцы. Мне было десять. Мою семью убили. Я выжил.
Рина хлопала глазами и тяжело дышала. На ресницах девушки застыли слезы. Тут дверь за мной распахнулась. Я резко повернулся и выстрелил наугад. Пули попали в незнакомую мне девушку и парня. Я не знал, смертельно я их ранил или нет, но воспользовавшись моментом, я перепрыгнул тела и выбежал на лестничную площадку, понимая, что провалил задание.
Вернувшись ни с чем к Алисе, я поведал всю историю.
– На одной планете меня тоже узнали. Это была девушка, и она назвала меня своей сестрой. Возможно, что это они знали наших двойников.
***
Через неделю мы вернулись на базу ни с чем. Правда, паре Ангелов удалось выследить группу из шести академийцев. Один из них добровольно согласился уйти к Мстителям, другой был серьезно ранен, но в конечном итоге тоже доставлен к нам.
Вернувшись в комнату, в которой мне приходилось проживать вместе с Джоном Смитом, я встретил новенького.
– Приветствую нового соседа, – я протянул руку парню, смерившего меня презрительным взглядом.
– Видел бы ты себя со стороны. Тошнит от одного вида, – скривился сосед, не удостоив меня рукопожатием.
Я опустил руку.
– Что ж, не думаю, что мы с вами знакомы Хоуэл Дже, – протянул я, прочитав его имя на бейдже. – Так что предпочту общение на «вы».
Парень закатил глаза и тяжело вздохнул, но ничего больше не ответил, видимо решив оставить свое мнение при себе.
В комнату заглянула Регина и, улыбнувшись мне, позвала Хоуэла.
– Тебе придется сначала пройти в парикмахерскую, а затем к Марте Сонг, – недовольно цокнула языком девчонка, взглянув на длинные черные волосы Дже.
– Что? – возмутился он. – Не пойду я ни в какую парикмахерскую! Я пришел сюда добровольно и отказываюсь состригать свои волосы.
Регина провела рукой по своей голове и хихикнула.
– Похож на девчонку.
– А ты на мальчишку, – огрызнулся парень.
– Спасибо, стараюсь, – ничуть не смутившись, ответила девочка. – Идем. Марта ждет. Со стрижкой позже все уладим.
Я был уверен, что им удастся уговорить Дже состричь волосы до приемлемой длины, но через полчаса парень вернулся все с такими же длинными волосами ниже плеч и гордым видом.
Он был немного растерян, но в глазах явственно читалось торжество. Дже покопался в карманах и, найдя резинку, закрутил волосы в хвост.
– Так-то лучше, – довольно хмыкнул он и, поймав мой недовольный взгляд, удивился. – Что?
– Это не красиво с вашей стороны стараться выглядеть лучше других. Здесь все должны быть равны.
Хоуэл изобразил рвотные позывы.
– Тошнит. Тошнит от ваших дурацких правил. Делайте, что хотите, но свои драгоценные патлы я отстригать не собираюсь.
Я отвернулся от него, расстилая кровать.
– О, да ладно, ты теперь будешь меня игнорировать? Только из-за того, что я не постригся? Это же полный бред, чувак!
Я выпрямился, стукнувшись головой о верхнюю полку.
– Прошу прощения, но жаргонные слова не приемлемы в этом помещении.
Хоуэл со стоном ударил себя ладонью по лицу.
– Ну, хорошо. Я приношу свои глубочайшие извинения, что вел себя не корректно, – и парень сделал глубокий наигранный поклон, а за тем тихо недовольно фыркнул. – Педанты.
Ночью мне опять снился какой-то в странный сон, в котором присутствовала та девушка по имени Рина. Мы лезли по лестнице, а сверху на нас обрушивались тонны воды. Было нечем дышать, и я думал, что задохнусь. Руки скользили, держаться за мокрые ржавые ступени было очень не удобно, резьба впивалась в ладони.
Я распахнул глаза и попытался отдышаться. Казалось, что все было на самом деле. Даже ладони болели, словно я по настоящему держался за ступени.
Голова, как и прежде, раскалывалась, но я постарался на некоторое время забыть об этом и, проверив, что все мои соседи спят, принялся за рисунок. Я успел нарисовать пару набросков, когда новый парень стал ворочаться.