Кряхтя, на возвышение взобрался старик. Как ему удалось выжить в этой бойне, стоило только догадываться. Он был настолько древним, что казалось, тронь его пальцем – рассыплется. Старик настолько был худым, что сквозь черный комбинезон проступали кости, и можно было посчитать ребра.
– Абелард Шнайдер, удача, – старик закашлялся. Он еле держался на ногах, можно было поверить, что он слабый и немощный, но я заметила стальной холод в его глазах. Слабость была жалкой наигранностью со стороны старого немца. Как я узнала, что он немец? Имя и фамилия были исконно германские. Только я не была уверена, что он с моей планеты.
– Так, Шнайдер, за свою долгую жизнь в восемьдесят девять лет вы много убивали. Прошли всю войну и ни разу не были ранены. За вашими плечами горы мертвецов, но жить вам осталось не много. Еще год. Так как вы не способны больше на убийства из-за своего возраста, мы отпускаем вас на вашу планету.
– Что?! Это не честно! – раздались крики в зале. – Он такой же убийца, как и мы, так почему его просто вернут домой?!
– Тихо! Таково постановление суда, – Сонг посмотрела поверх папки и махнула рукой, чтобы старика увели. Я сразу воспылала ненавистью к этому немцу, коим он точно был.
Мужчины продолжили выходить, но я не знала никого из них. Несколько знакомых лиц и все. На сцену стали подниматься женщины. С замиранием сердца я ждала маминого приговора.
– Елена Гумилева, предвидение будущего, – моя мать стояла с гордо выпрямленной спиной, без капли страха в глазах. Интересно, удастся ли мне вот так стоять, зная, что у меня за плечами столько убийств? Марта Сонг пролистала папку и нашла нужное имя.
– На вас так мало информации. Ни одного убийства. Удивительно. Если так, то могу предложить выбор. Возвращение в собственный мир со стиранием памяти об Академии и всем с ней связанным, или оставить вам все воспоминания?
– Я хочу забыть все, но куда денутся те несколько месяцев, которые были проведены здесь?
– Вам и вашим знакомым будут внушены ложные воспоминания о занятиях в данные месяцы.
Моя мама согласно кивнула. Этот выбор дался ей очень легко. Если бы мне предложили такое, чтобы я выбрала? Забыть всех, с кем я была здесь. Забыть тех, смерти кого нужно оплакивать? Или жить с тем тяжелым грузом в несколько тон об убийствах, которые я совершила?
Почти никого не приговаривали к смерти, может, и я останусь в живых.
Теперь настал наш черед. Первыми выходили парни. Вот поднялся на возвышение Ол, каким-то чудом выживший в этой передряге. Приговор к замене воспоминаний, связанных с Академией.
Взошел на сцену Вульф Мейсон.
– Дар врачевания, – не моргнув и глазом, солгал он.
– Ложь, – негромко выкрикнула Лика и тут же прикусила язык, она была настолько испугана своей дерзостью, что от страха чуть в обморок не упала.
– И в чем его ложь? – Марта перевела взгляд на девушку, стоящую рядом со мной.
– У него был дар ускорения, когда мы проходили одно из испытаний, а теперь, он говорит о врачевании.
Сонг изогнула вопросительно бровь и повернулась к Вульфу.
– Хорошо. Вы меня раскусили, – парень, делая вид, что смущается, пошаркал ножкой. – Я умею забирать силы у тех людей, которые, возможно, скоро умрут. Обычно, так происходит всегда.
– Из-за тебя умер Касьян! – краснея, закричала Лика. Я знала, что все было неспроста. Задавалась таким вопросом, почему парень тогда не воспользовался своей силой.
– И не только он, – Вульф взглянул на меня исподлобья и криво ухмыльнулся. – Прасковья.
– Тварь! – я бросилась к сцене надеясь задушить его собственными руками. Два солдата в шлемах перехватили меня на полпути, не давая исполнить задуманное.
– Пустите, я должна убить эту мразь! – как можно сильнее я наступила на ногу одному из Мстителей, тот взвыл, но не отпустил.
– Да поживи ты еще хоть пару минут, – тряханул меня один из солдат.
– Они погибли из-за него! – я не хотела слушать Мстителей. Они убивали нас и теперь советуют вести себя благоразумно?!
– Мы знаем, – они меня так и не отпустили.
– И так, раз мы наконец-то разобрались, то Вульф Мейсон приговаривается к замене воспоминаний, блокированию сил и отправке на родную планету.
– Нет! – зарычала я, смотря на самодовольную ухмылку на лице у парня. Каким же он был хорошим актером все это время, что мы ни разу не усомнились в его чистых намерениях помочь?
Раздался выстрел. Вульф удивленно взглянул себе на грудь и упал. На губах у Мейсона появилась кровавая пена. На нем не было бронежилета – снял, когда все закончилось. Рано снял.