Мне надоело, и я отложила газету в сторону. Мне и так было ясно, что случилось с парнем. Не стоит забывать, зачем я тут.
Я долго копалась по папкам, чтобы найти нужное мне имя.
Некрасов Аким.
Двойной щелчок мышкой.
– Встаньте в кабину, – как и в прошлый раз потребовал механический голос.
Я поднялась в кабинку, дверка за мной с чавкающим звуком закрылась, а сверху стал опускаться белый туман.
Я оказалась в квартире. Маленький светловолосый мальчик пяти лет от силы, жался к ноге женщины. В дверях комнаты показался тучный мужчина, от которого явно несло спиртным. В его руках ремень зловеще поблескивал пряжкой. Я видела, как мужчина оттаскивает мальчика за волосы от женщины. Ребенок ревет.
Большущая рука с ремнем замахнулась. Женщина закричала и попыталась отобрать мальчика. Удар обрушился на мать. Та упала на пол, прижимая руку к пострадавшей щеке. Лицо мальчика исказилось в немом крике.
– Хватит! – закричала я. Действие продолжалось. – Стоп!
Должен же этот автомат реагировать на голосовые команды.
Люди замерли.
– Продолжить показ? – осведомился компьютер.
– Мне нужны самые счастливые воспоминания Некрасова Акима, – потребовала я.
– Самые счастливые воспоминания. Пять штук. Запустить просмотр?
– Да!
Сначала до меня донесся теплый приятный ветерок. Затем в глаза ударил яркий солнечный свет. Послышалось пение птиц. Я стояла во дворике одного из московских домов. Все тот же маленький светловолосый мальчик копался в песке. Его мама в солнечных очках на пол лица сидела недалеко в тени дерева и читала книгу, периодически поглядывая на сына.
Вдруг ребенок подскочил и замотал головой, словно что-то услышав. Я тоже прислушалась и различила очень тихое слабое мяуканье. Аким сорвался с места и побежал к кустам. Я подошла ближе, чтобы видеть, что он там нашел.
А это был маленький, слабый серый котенок, запутавшийся в какой-то нитке, копошащийся в ветках.
– Давай возьмем его с собой? – попросил мальчишка звонким детским голосом. Он стоял и распутывал бедного котенка от ниток.
Мама подошла ближе и, улыбнувшись, согласилась. Лицо мальчика озарилось радостной улыбкой.
Картинка сменилась. Четырнадцатилетний Аким, стоящий в дверях своей комнаты. Его лицо украшали синяки. А в коридоре двое полицейских, уводящие из квартиры его отца.
– Наконец-то свободны, – едва разлепляя губы, прошептал мальчуган и потер ссадину на щеке, злорадно усмехаясь.
– Стоп! – приказала я, вспоминая, что мне отдали всего час в распоряжение. – Самое последнее счастливое воспоминание Некрасова Акима.
И я увидела улыбающуюся себя, жующую бутерброд. Сидящую в дурацком сером костюме с капюшоном на голове, на котором красовались заячьи уши. Рядом стоял Аким. Довольный, со спокойной теплой улыбкой на губах.
– Хватит, – тихо попросила я, а потом добавила. – Стоп!
Кабинка снова вернулась в первоначальное состояние. Я попыталась взять себя в руки. Нужно увидеть остальных.
– Хоуэл Дже. Самое счастливое воспоминание, – потребовала я.
Это была крыша. Парень и его группа что-то репетировала. Был вечер, внизу слышался шум машин. На небе уже были видны звезды. Теплый ветерок.
Хоуэл играет на гитаре и сольно поет, пара ребят ему подыгрывают, и девчонка на барабанах.
Когда песня подошла к концу, ребята зааплодировали друг дружке.
– Замечательно! Можно записывать альбом! – хихикнула девушка, убирая растрепавшиеся волосы за уши.
Хоуэл положил гитару и подошел к краю крыши. Он замер, словно статуя, спокойно разглядывающая город
– Эй, Юки, – позвал тихо парень миловидную девушку. – Иди сюда.
Девчонка улыбнулась и, разгладив руками юбку белого платьица, подошла к Хоуэлу. Тот оторвался от созерцания, приобнял рукой Юки за талию.
Воспоминание закончилось.
Я посмотрела самое счастливое воспоминание Прасковьи. Это было раннее утро. Я оказалась в холодной темной комнате. Скрючившись на жесткой кровати, спала Праша. Она была в длинной ночной рубашке, укрывалась тонкой простыней, дрожа от холода.
Распахнулась дверь, в комнату вбежало две плотно сложенные девицы, каждая из них была раза в два шире Прасковьи.
– Вставай, уродина, – одна из девиц та, что была острижена чуть ли не на лысо, плюхнулась на кровать и с силой пихнула спящую девушку в бок.