«Могу даже личные вопросы задавать?»
«Только не из категории: где хранишь грязные носки и моешь ли за собой посуду».
«Как раз хотел начать с вопроса про носки. Сам я не очень чистоплотный».
«Ты скажи еще, что моешься раз в год».
«Ну, как бы тебе сказать…»
«Не продолжай… Не хочу таких подробностей, а то действительно передумаю. А еще советую тебе не тратить время на глупости, у тебя осталось меньше двадцати минут».
О лекции я благополучно забыл, отодвинув в сторону ручку и листок, съехав на стуле, чтобы не привлекать внимание преподавателя, сосредоточился на сообщении.
«Расскажи о себе: сколько лет, где родился и вырос, чем увлекаешься по жизни».
«Мне тридцать два. Родился и вырос в Манчестере, переехал оттуда, как только из Оксфорда пришло письмо о зачислении. Еще когда учился в школе, часто играл в футбол и занимался плаванием — считается за хобби. В универе никуда не подался, как и большинство — прожигал жизнь, в перерывах до ночи засиживаясь за книгами по юриспруденции. В Лондон перебрался по окончании и на данный момент моя работа — единственное мое увлечение».
«Расскажи о ней, почему выбрал именно адвокатскую деятельность?»
«Еще в школе во мне разглядели потенциал, а родители просто согласились с рекомендацией профорга и классного руководителя. Наверное, я сам осознал всю суть этой профессии, когда непосредственно столкнулся с ней на практике: пять лет работы у одного из лучших солиситоров дали свои плоды — окунулся в эту деятельность с головой и уже не смог вынырнуть. Сам я очень быстро стал солиситором, почти два года пробыл семейным адвокатом у чуть более тридцати семей. И буквально полгода назад получил предложение стать барристером. Сейчас усердно работаю над этим — подобное повышение отнимает много сил».
«Сейчас ты барристер-солиситор? Здорово. Я сам не понаслышке знаком с адвокатской деятельностью — мой дедушка был барристером».
Развернутый ответ о работе говорил лишь об одном — Винс был редкостным почитателем своего дела, и судя по тому, в каком молодом возрасте получил подобное предложение — еще и редкостным трудоголиком.
«Хотел и у тебя кое-что узнать: сколько тебе лет? Сейчас сложно определить «на глаз», в последнее время дети слишком взросло выглядят».
Ха. Дети?
Сомневаюсь, что он спрашивал всерьез — мне всегда давали больше своих лет.
«Не спорю. Но, так сказать, черту «уже можно» я давно перешагнул — мне двадцать два». — И хоть меня не спрашивали, добавил: «Заканчиваю третий курс Лондонского Городского Университета, профиль бизнес и экономика».
«Не так уж и давно», «Мажор?» — друг за другом пришли сообщения.
«Почему сразу «мажор»? Мне огромного труда стоило поступить туда, правда такого же труда мне сейчас стоит не вылететь оттуда — довольно долгое время забивал на учебу и мне это аукнулось».
«Спросил, потому что насчет твоего университета у меня предвзятое мнение… Поверь, мне есть, с чем сравнить — его выпускники особым умом не блещут. Их защита в суде порой лучшее зрелище, чем на цирковой арене».
«Твоя правда. Но мы же не будем тратить последние минуты на разговоры о системе образования».
«Как пожелаешь. Я почти доел, и у тебя осталось четыре минуты».
«Педант?» — и следом еще одно сообщение: «И да, приятного аппетита. Жуй медленнее, а то твоя новая жизненная ступень накроется из-за гастрита».
«Спасибо за заботу, дорогуша».
Я чуть воздухом не поперхнулся — его обращение вызвало во мне волну недовольства. Игнорируя цыканье соседей, я едва не раздавил экран пальцами, когда с нажимом набирал ответ: «Раз уж мы перешагнули ступень «знакомство», я могу в лоб спросить: ты охуел? Не вздумай называть меня так еще раз».
«Задело?»
«А не должно?»
«Извини, я и забыл, что люди твоего возраста столь вспыльчивы и все воспринимают буквально».
«Говоришь как старпер за восемьдесят! Хочешь сказать, тебе понравится, если я буду обращаться к тебе подобным образом?»
«Во всяком случае, я не восприму это так остро, как ты! На некоторые вещи стоит закрывать глаза, чтобы сохранить нервные клетки. Поверь мне».
«Прости, что еще не дорос до тебя! Но впредь не делай так больше, хотя бы по отношению ко мне… Мне это не нравится».
«Как скажешь! Тогда как бы ты хотел, чтобы я называл тебя?»
Собираясь набрать ответ, я застыл — пальцы зависли над экраном. Не знаю почему, но его слова вызвали внутри достаточно противоречивые чувства: с одной стороны, я не понимал, почему он вообще решил хоть как-то назвать меня, помимо моего имени, а с другой — я бы даже хотел, чтобы между нами появился столь интимный момент. Возможно, виной тому, что мы с Кейдом никогда не горели желанием придумывать друг другу какие-либо прозвища, даже интерпретации имени были в новинку. Единственным нашим развлечением были красноречивые обзывательство адресованные друг к другу — вот это делать мы умели.
«Зови как хочешь. Только без сантиментов и соплей — у меня на них аллергия!»
Ответ так и не пришел, видать, мое время вышло, и Винс удалился по своим делам не попрощавшись. А меня ждали конспекты и автозаправка…
Таким образом, я закрутился вплоть до вечера четверга. С самого утра день пошел не так: начнем с того, что у меня был выходной, когда я проснулся от звонка менеджера — заболел мой сменщик, пришлось выходить; в обед позвонили из университета, сказали, что изменили реквизиты оплаты, а это означало, что вчера я отправил деньги не туда, поэтому после работы пришлось тащиться в банк, дабы урегулировать этот вопрос. Стоит ли говорить, что к вечеру я совершенно не ощущал свою душу в теле и поэтому благополучно забыл о самом важном — написать Винсу о времени и месте проведения свадьбы. Да что там — забыл написать? Я сам себя забыть хотел на диване, настолько усталость ломила кости. Жаль, у меня не имелось двойника, я бы с удовольствием воспользовался его услугами!
«Ты где потерялся, или моя помощь уже не нужна?» — я лежал лицом в подушку, когда пришло новое сообщение. Перевалившись на бок, стараясь совладать с усталостью, я лениво набрал ответ:
«Извини, совсем закрутился. Нет, мне все еще очень нужна твоя помощь».
«Понимаю. Прости, но заделиться жизненной энергией не могу — самому не хватает».
«Сон решит все мои проблемы. Как только поговорю с тобой, как раз займусь этим».
«А чего со мной разговаривать? Просто отправь адрес и спи себе спокойно. Или без сказки на ночь не можешь?»
«Так вот чем ты промышляешь в свободное от работы время?»
«Если бы! Я сам еще не дома».
На улице уже достаточно стемнело, стрелки на часах едва перевалили за одиннадцать вечера.
«Так поздно? Неужели еще на работе?»
«Почему сразу на работе? Я-то думал, начнешь ревностью покрываться, вдруг, ты у меня Такой не один, кому нужна помощь?»
«Если бы это было так, я бы не дождался от тебя сообщения. А ты, вон, как разговорчив сегодня».
«Твоя правда!»
«Почему так поздно на работе торчишь?»
«На этой неделе попался достаточно сложный клиент, дело обещает быть громким, поэтому вникаю, разбираюсь».
«И ты завтра в состоянии будешь с постели подняться, не то что придти на работу или ко мне?»
«Ну, я же не первый год работаю. К тому же, меня всегда спасали кофе и контрастный душ».
«Везунчик. Меня подобное не берет».
«А в твои годы ты двадцать четыре часа в сутки должен быть бодрым. Или ты раньше времени сдулся?»
«Как-то так… Всему виной отказ от алкоголя!»
«Хочешь сказать, что не пьешь?»
«Бросил».
«И как давно?»
«Полгода назад где-то».
«Хочешь сказать, на свадьбе не притронешься даже к крюшону?»
«Смеешься? Это свадьба! Конечно, на ней я отойду от столь необычного жизненного ноу-хау».
«Другое дело».
«А что, боялся, что придется насильно меня спаивать?»
«Что-то вроде того. Думал, каким образом заставлю тебя отойти от принципов, а то мне совсем скучно будет… Но теперь этого делать не придется».