Маринка шла рядом, щебетала о своем, как она устала, хочет поехать на юг, отдохнуть, а мне бы поехать в деревушку, затворницей побыть. Даже в такую погоду, лишь бы подальше отсюда.
— Саш, подожди немного, я забегу, куплю чего-нибудь к чаю, перекусим, придерживая меня за локоть, сказала Марина.
— Я тебя подожду на другой стороне улицы, хорошо?
— Сань…
— Хватит со мной носиться как курица с яйцом, — вспылила я.
— Ладно, извини, там скамейка есть, подожди там, мало ли очередь есть, могу задержаться.
Кивнув, я пошла по ненавистной улице, наверное, я знала каждый закоулок здесь, обошла все вдоль и поперек за эти четыре года.
Боже, как я ненавижу этот город и все, что с ним связано.
Медленно идя через дорогу и мечтая уже что-то сделать со своей жизнью, я не поняла, что случилось в следующий момент.
Я слышала приближающийся клаксон машины, резкий звук тормозов. Уже готовясь к худшему, прикрыла голову, зажмурила глаза… И ничего не случилось.
Хлопнула дверь машины.
— Ты, идиотка?! Куда лезешь? Ты, что не видишь, куда прешь? Слепая дура? Красный свет горит! Да за что мне это…
— Сашка! Сашенька! — подбегая ко мне, Марина кричала, — Сашенька, с тобой все хорошо? Милая, тебя не задело? Я в магазине еще увидела, что красный свет горит, а ты идешь и идешь. Солнышко, ответь, — обнимая меня за плечи, тараторила Марина.
— Да, вы что, обе нормальные? Убери свою подругу с проезжей части!
Рядом со мной Марина вытянулась как струна, напряглась всем телом. Хотя это на нее не похоже. Она никогда ни в какой ситуации не терялась, хоть и была рассеянная по жизни. Но в любых стрессовых ситуациях, или на работе была сосредоточена и рассудительна.
— Извините, но она действительно слепая, — серьезным голосом отчеканила она.
Тогда…
Да, моя жизнь разделилась на до и после. До того, как я стала слепой и на сейчас, когда я ничего не вижу и просто существую. Со мной всегда рядом Маринка, которая поможет и подскажет в любую минуту.
В первое время, мне было тяжело приспособиться к такой жизни. Училась делать все сама. Элементарно поставить чайник, дойти от комнаты до комнаты было тяжело. Конечно, в моей квартирке это было сделать легче простого, но все же.Я постоянно травмировалась. На ногах были страшные ссадины, из-за того, что билась ими. Не раз падала, из-за того, что забывала о передвинутом стуле или не закрытой двери или дверцы шкафчиков.
Вы, наверное, хотите узнать, как это произошло? Все до глупого странно и где-то банально. Произошла авария, которая унесла жизнь моего мужа, будущего ребенка и в каком-то смысле мою.
Мы ехали на самые лучшие новогодние праздники, которые должны были закончиться подарками, весельем и празднованием наступившего года. А получилось так, что я осталась одна.
Удивительная вещь, правда? Среди стольких миллионов людей, один человек может чувствовать себя одиноко. Да, есть Марина, которая помогает мне, но я чувствую себя обузой для нее. Родителей не стало, когда мне исполнилось девятнадцать лет. Второй семьей мне стали Игнат и его родители.
Правда, после того злополучного дня мы перестали общаться. Они навещали меня однажды, в больнице, после аварии, сообщили, что их сын умер, и я осталась вдовой. Потом я их больше не видела. Вот и родственнички. В один момент они тебя любят и чуть ли на руках не носят, а в другой бегут как от прокаженной. Я их не виню, нет-нет, они потеряли сына, а я стала бы им лишним напоминанием о нем.
Сейчас…
Судя по минутой заминке, я поняла, что мужчина в шоке. Я привыкла к такой реакции. Многие молча уходят, кто-то начинает спрашивать, а что случилось? Как так вышло?
Посмотрев на него, в моем случае просто повернула голову в ту сторону, где он стоял, я попыталась собраться с мыслями, хоть что-то сказать в свое оправдание. Но на ум ничего не приходило. Во рту внезапно пересохло.
— Сашуль, а может лучше домой? — тихо сказала подруга.
Положив руку на ее, ища хоть капельку успокоения, но оно не приходило. Мало того, что чуть не попала под колеса, наверное, навороченной тачки, так еще и стояла, не находив слов, открывала и закрывала рот как рыба, выбросившаяся на берег. Боже, как же стыдно.
— Может вас подвести? — уже спокойнее, даже неуверенно, обратился к нам мужчина.
Этот голос, как будто из прошлого, смутно знакомый, до боли сжималось сердце. Хотелось слушать и слушать его. Было в нем что-то, что наводило на приятные мысли, но не могла уловить хоть одну.
— Думаю не… — начала подруга.
— Да! Подвезите нас, пожалуйста, если вам не трудно, — набравшись храбрости, сказала я.
— А, мы раньше не встречались? — спросил мужчина.
— Навряд ли.
— Ну что же, ладно. Садитесь.
Сев в машину, на заднее сиденье, было понятно, точно, что машина из дорогих.Обивка сидений была очень приятная на ощупь. Запах роскоши и дорого одеколона, окутывал со всех сторон. Этот запах… Я упивалась им. Знала его, но не могла вспомнить ничего связанного с ним.
Взяв мою руку в свою, Мариша начала поглаживать ее в успокоительном жесте. Она всегда так делает, но, наверное, больше для себя, чем для меня. Это знак, что она нервничает.
Мужчина сел в машину, от него повеяло сигаретным дымом. Обычно я плохо отношусь к курильщикам, но тут со мной что-то случилось. Я себя ощущала нормально рядом с ним, не отталкивал запах табака. Наоборот, мне нравилось.
— Куда везти? -тихо спросил мужчина.
— На Камышовую улицу, пожалуйста, — ответила ему в тон.
Тронувшись с места, в салоне все сохраняли молчание. Мне было неловко, и я была до сих пор в шоке, Марина еще сильнее начала гладить мою руку, а от незнакомца ничего не было слышно, кроме шуршания куртки при повторе руля и переключении передач.
— Извините, я не хотела, чтобы так получилось, — нарушила я тишину, — наверное, я задумалась, о своем.
Никто ничего не сказал в ответ. Только Марина сжала мою руку сильнее.
— Приехали, — сказал мужчина немного сипло.
Подруга засобиралась, почти, вылетела из машины, пытаясь меня вытянуть за собой.
— Я бы хотел перед вами извиниться, — было начал он, но я его прервала жестом.
— Извиняться надо только мне, перед вами и не более. Из-за моей невнимательности могли пострадать мы оба.
— Я бы хотел загладить свою вину, хотя бы за те слова брошенные мной. Мне на самом деле неловко. Могу я узнать хотя бы Ваше имя? — с какой-то надеждой в голосе спросил он.
— Александра, Саша.
— Сашенька, — как будто пробуя мое имя, произнес мужчина.
— Прощайте…
— До свидания, Александра.