Рейстлин пошатнулся и упал, изгибаясь и крича от боли, что была страшнее физической. Такхизис игралась с его подсознанием, путая мысли и нанося удары в самые уязвимые места. То Крисания умирала у него на руках, то Даламар подходил к нему и наносил смертельный удар, усмехаясь в лицо, то он снова был на могиле матери…
— Здесь тебе самое место, Рейстлин Маджере, величайший Чёрный маг Кринна, — прошипела Такхизис, глядя на него сверху вниз. — У моих ног.
Судорожно втянув воздух, Даламар всё же вышел вперёд, тут же встречаясь с бездонным взглядом чёрных глаз.
— Неужто ученик, предавший своего учителя, пришёл спасти его? — она в усмешке изогнула бровь. — Не делай глупостей, эльф. Уходи отсюда, пока я отпускаю. Ты всё равно не вытащишь его. Я сильнее тебя.
— Я знаю это, моя Госпожа, но не уйду, — он остановился возле Рейстлина. — Я попытаюсь.
— Тогда тебя постигнет та же участь! Можешь приступать — трать силы, чтобы они оставили тебя. Ты тоже останешься в моей власти. — Такхизис отступила на шаг, с усмешкой наблюдая за непокорными слугами.
Даламар опустился возле Рейстлина, который неожиданно сдавленно застонал, дёргаясь, словно от удара. Эльф сам не понимал, что он сможет здесь сделать? Как ему совладать со столь могущественной магией?
— Шалафи, — он осторожно взял его за руку, сжимая в своей. — Рейстлин, это всё не реально. Это лишь морок. Прошу, позволь мне вытащить тебя. Не отталкивай.
И Рейстлин не оттолкнул. Даламар смог пройти сквозь барьер чужого сознания, тут же теряясь в водовороте боли и путанных мыслей. Сотни страхов, оживлённых измученным сознанием, сотни голосов, сотни лиц… Эльф сам едва не закричал от ужаса, но сдержал себя, осознавая, что нельзя поддаваться.
В один миг этот сумбурный мир приобрёл чёткие грани. Даламар увидел Рейстлина, что стоял в своей комнате, в Башне, затравленно оглядываясь по сторонам. Он не видел, замершего на расстоянии вытянутой руки ученика, зато он видел фантом, что принял облик Даламар, приведя самого эльфа в кратковременный ступор. Призрак обошёл Рейстлина и сделал резкий выпад, вонзая нож в спину.
«Как символично. Он этого боялся. Он знал о моём служении Конклаву, но всё равно не прогнал», — мелькнуло в голове у Даламара, когда он упал на колени вслед за Рейстлином.
— Шалафи, это всё неправда! Прошу, услышь меня! Я здесь, рядом с тобой, я пришёл помочь тебе!
Но Рейстлин не слышал его, слишком сильна была пелена морока. Даламар рыкнул от отчаяния, разливающегося по душе, и притянул шалафи за плечи к себе. Он сам не понимал, что хотел сделать, но решил позволить себе действовать интуитивно. Обняв Рейстлина и, словно закрывая собой, Даламар отпустил свою магии, которая окутала их, словно защитный кокон.
— Шалафи! Рейстлин! Ну помоги же мне немного! Ты ведь и сам знаешь, что это лишь дурман, путающий твои воспоминания и страхи.
Когда Даламар уже был готов сдаться, ибо чувствовал, что сил просто не остаётся, золотой взгляд прояснился и заметался, останавливаясь на острых чертах эльфийского лица. В тот же миг животный страх мелькнул в золоте, и Рейстлин резко дёрнулся, однако Даламар успел соориентироваться и удержать его.
— Нет, шалафи! Я настоящий, я не причиню тебе боли!
Рейстлин настороженно прищурился и внимательно посмотрел в тёмные глаза ученика. Усталость, страх, некая восторженная искорка — всё то, что затаилось в глубине карих глаз, указало ему на истинность слов.
Почувствовав, что Рейстлин обмяк в его руках, Даламар вздохнул свободнее, но в тот же миг на сферу магии, что он держал, обрушилась сила, что была явно наслана разгневанной Такхизис. Рейстлин сдавленно зашипел, цепляясь тонкими пальцами за плечи Даламара, который едва удерживал сознание.
— Не поддавайся ей, шалафи, — хрипло прошептал Даламар, накрывая его ладонь своею. — Я вытащу нас обоих, только не поддавайся.
— У тебя не хватит сил. Уходи один. — тихо, с ноткой безысходности.
Цепкая хватка тонких пальцев разжалась настолько резко, что Даламар еле успел удержать шалафи от рокового движения за пределы хрупкой защитной сферы.
— Хватит! — прорычал Даламар, рывком возвращая Рейстлина на место. — Я только что чуть не утратил всю свою магию, вырывая тебя из когтей Такхизис! И у меня, шалафи, воистину нет ничего кроме неё! Ни любимой, ни ребёнка, ни брата — никого! Я не позволю сделать тебе все мои старания напрасными. Давно ли ты стал сдаваться?
Сложившиеся в улыбке тонкие губы, и блеснувшие, на залитом кровью лице, ярким золотом глаза стали Даламару безмолвным ответом. В глубине, казалось бы изученного вдоль и поперёк, взгляда таилось неведомое прежде чувство. Гордость. Рейстлин гордился своим учеником, что так же как и он, осмелился бросить вызов силе, что всегда считалась непобедимой.
Невольно улыбнувшийся в ответ Даламар поднялся на ноги, поднимая за собой шалафи. Он ясно чувствовал жгучую ярость Такхизис, что пульсировала вокруг и высасывала из него силы, но всё же решил довести начатое до конца. Рейстлин всегда учил его, что никто не знает истинных пределов своих возможностей, и благодаря этому можно совершить, казалось бы, невозможное.
— Ты совершаешь большую ошибку, Даламар. Если ты и сможешь переступить грань и вытащить за собой Маджере, то и сам лишишься магии! Одумайся, пока не поздно! У него будет семья, а ты снова окажешься лишним. Будешь выполнять различные прихоти и всё. У тебя не останется ничего!
Страшно. Даламару было страшно, но… Он был не один. Он был нужен. Всё ещё зажатые в ладони тонкие пальцы дрогнули, услышав слова Такхизис. Для Рейстлина каждое её слово, произнесённое шипящим голосом змеи на охоте, было подобно удару плети.
— Ты всегда говорил, что мы не знаем пределов своих возможностей, шалафи. Так отыщи в себе осколки магии и помоги мне. Просто потянись за мной.
И в ответ на его слова случилось то, чего Даламар совершенно не ждал. Вокруг Рейстлина вспыхнул едва ощутимый ореол магии, которого, однако, хватило эльфу, чтобы, соединив со своим, вырваться из цепких рук Госпожи Тьмы.
***
«Больно. Как же больно!», — мысленно простонал Даламар, когда сознание вернулось к нему.
Приоткрыв глаза, он увидел стены комнаты Рейстлина и его самого, лежащего рядом. Даламар подполз к нему и тихо позвал:
— Шалафи.
Слабо простонав, Рейстлин открыл глаза, щурясь от света. Сфокусировав взгляд, он поднял руку и осторожно коснулся царапины на щеке эльфа. Вспыхнувший на кончиках тонких пальцах огонёк магии ожёг Даламара теплом, заживляя рану и исчезая. Бессильно упавшая на пол рука и наполненный горечи полурык, полустон громче слов сказали Даламару — магия ушла от Рейстлина.
С ужасом, холодящим сердце, Даламар вытянул руку и замер, ища в душе привычное тепло…
========== Привыкнуть - не значит смириться ==========
Даламар стоял возле окна в своей комнате и наблюдал за идущими к лесу Рейстлином и Карамоном. Переведя взгляд на кровать, он увидел, что Крисания всё же заснула, обнимая дочь. Он устало вздохнул и прислонился щекой к стеклу, прикрывая глаза.
Поняв, что больше сил сопротивляться сну нет, Даламар сполз по стене вниз и уснул прямо на ковре. А точнее забылся обрывками воспоминаний и страхов прошлого. Он уже забыл, когда спал по-настоящему.
Магия, что покинула Рейстлина, не ушла от Даламара. Однако, дар, столько лет оберегаемый и любимый, в один миг обернулся проклятием. Лишив Рейстлина магии, Такхизис невольно разорвала свою связь с ним и потеряла власть над разумом и душой Маджере. Начав плести сети иным путём, она решила параллельно отомстить второму непокорному слуге. Даламар испытал весь ужас ночных кошмаров, оставивший его шалафи.