Попав в город, где одновременно раздавались сотни звуков, Крисания сначала немного запаниковала, но, почувствовав немного крепче сжавшуюся на её запястье горячую ладонь, успокоилась. Она шла, привычно положив голову на худое плечо, и могла почти осязать взгляды, что были устремлены на них. Обострившийся слух легко уловливал обрывки разговоров, в которых мелькали фразы, относящиеся к ним.
«Неужели это Маджере и жрица?», «Она что выжила?!», «А сам маг-то кажется ещё прозрачнее стал!».
Последнее замечание невольно вызвало у Крисании тихий смех.
— Что такое, Крис?
— Люди говорят, что ты ещё прозрачнее стал. Надо мне следить, чтобы ты больше ел.
Она почти что видела изогнувшиеся в кривой усмешке тонкие губы и почувствовала ласковое прикосновение кончиков пальцев к своей щеке.
— Люди редко истину говорят. Слушай их меньше.
В храм Рейстлин с ней входить не стал, шепнув на ухо, чтобы не услышал вышедший к ним жрец:
— Я конечно бывший чёрный маг, но всё-таки чёрный.
Крисания нисколько не обиделась, лишь коротко поцеловала в щёку и уверенно пошла по ступеням, ведомая скорее памятью, чем чужой рукой. Однако, в храме она была изумлена, не почувствовав былого покоя на душе. Да, ей было там легко. Да, она была там воистину на своём месте. Да, это был когда-то её дом, но всё же… Покоя не было.
Едва ли проведя там чуть больше часа, она поспешила назад к Рейстлину, который дожидался её там же, будто знал, что это не надолго. Почувствовав родное тепло, Крисания поспешила прильнуть к нему и спрятать лицо у него на груди. Он обнял её одной рукой, вторую запуская в чёрные волосы.
— Что такое, Крис? Тебе кто-то что-то обидное сказал?
— Нет. Просто… Я не могу там находиться. Я вообще не могу находиться далеко от тебя. Мне страшно, что ты исчезнешь.
Крисания заметила, как Рейстлин на мгновение напрягся, а потом снова расслабился с тихим вздохом. Ему было больно от того, что Крисания до сих пор не до конца верила в его любовь. Не верила ему. Но Рейстлин прекрасно понимал, что сам был виноват в этом, поэтому терпеливо, раз за разом, просыпаясь от тихого всхлипывания, убеждал её, что он рядом, что не уйдёт, не бросит, не оставит.
— Я не исчезну. Я рядом и всегда буду. Куда я уйду от тебя и Нуисы? — выдохнул он ей в губы.
— Прости. Я верю тебе. Верю.
Она потёрлась лбом об его плечо, словно котёнок, пытающийся лаской загладить свою вину.
***
— Значит, ты, Рейстлин Маджере, больше не обладаешь магическими способностями? — Пар-Салиан даже и не пытался скрыть недоверие в голосе.
— Да. Я лишён магии самой Владычицей Тьмы, Такхизис, — ровно ответил Рейстлин, спокойно встречаясь с подозрительно прищуренным взглядом.
— Надеюсь, ты поймёшь просьбу Конклава, проверить это?
— Конечно.
Рейстлин хотел было подойти к вышедшей вперёд Главе Чёрной Ложи, когда неожиданно крепкая хватка удержала его. Он в некоторой растерянности обернулся к Крисании, у которой на лице явственно была написана тревога.
— Что они хотят с тобой сделать, Рейст?
— Это простое заклинание, благодаря которому можно почувствовать магию или её отсутствие. Схоже с тем, что я применял, когда узнал о твоей беременности. Помнишь? — он старался, чтобы голос звучал мягко и спокойно, ибо видел желание Крисании схватить его и сбежать прочь.
Представив себе эту картину, Рейстлин невольно улыбнулся, едва сдержав смех. Да, похоже, что нервы и у него немного шалят.
— Я сейчас вернусь.
Нежно, но быстро проведя подушечками пальцев по её лицу, он направился к Ладонне, которая так же как и все присутствующие, смотрела на него с нескрываемым изумлением. Она не понимала, как Крисании удалось настолько сильно изменить душу мага. Когда же Рейстлин подошёл к ней вплотную и спокойно посмотрел прямо в глаза, Ладонна тихо вздохнула, но ничего не сказала, положив свои ладони ему на грудь.
Рейстлин вздрогнул, едва слышно зашипев сквозь сжатые зубы. Всё же он умолчал о том, что некоторую боль это заклинание приносит. Крисания тревожно повенулась в его сторону и хотела подойти к нему, но тихое — «Не надо» — произнесённое родным голосом, остановило её.
Закончив, Ладонна убрала руки и пристально посмотрела в золотые глаза. Теперь Рейстлин вздрогнул по иной причине. «И всё же заметила», — мелькнула мысль, невыданная не единой эмоцией на лице.
— Ну что, Ладонна, он говорит правду?
— Да. Магия покинула его.
Маги загомонили, и Ладонна незаметно наклонилась к Рейстлину, тихо шепнув ему на ухо:
— Я не знаю, что ты задумал, но вижу изломанную надежду в твоих глазах. Береги свою семью и более не ступай во Мрак, не оглядываясь ни на кого. Я даю тебе шанс, воспользуйся им разумно.
— Спасибо, — также тихо ответил Рейстлин, отступая на шаг.
— Отныне, ты, Рейстлин Маджере, не принадлежишь к магам, и Конклав более не имеет власти приказывать тебе или как-то направлять.
— Да. Прощайте.
Тут же схватившись за горячую ладонь и переплетя свои пальцы с тонкими, родными, Крисания замерла на мгновение, вслушиваясь в эти два простых слова ответа, произнесённых, казалось бы, совершенно без каких-либо эмоций. Но то ли обострившийся слух, то ли умение чувствовать мелейшие изменения в настроении Рейстлина указали ей на едва различимую нотку триумфа.
***
Лёжа на ковре из травы и цветов и щурясь от ласковых лучей солнца, Даламар едва ли не муркал от удовольствия. Столь долгожданный покой был лучшей наградой за всё, что пришлось вынести за это время. Он приподнялся, садясь и облокачиваясь на дерево.
Немного дальше, также утонув в траве и нежности, лежали Рейстлин и Крисания, перплетя пальцы и окончательно перепутав белые и чёрные пряди волос, а ещё дальше Карамон играл с Нуисой, всё же ловя порой на себе внимательный, а не расслабленный взгляд золотых глаз.
Покой. Он растекался по поляне, окутывая всех на ней присутствующих. Крисания и вовсе уже заснула, положив голову на грудь Рейстлину. Даламар тоже дремал, наконец не боясь увидеть когти Такхизис во сне. Видимо Тёмная Госпожа сейчас была чем-то слишком сильно занята, и эльф наслаждался её отсутствием уже месяц.
Конечно, это не могло не настораживать, но даже зная наверняка, что Такхизис затевает нечто, что в итоге обрушится на них, могли бы они что-то изменить? Нет. Так ответил Даламару Рейстлин, когда тот поделился с ним своими опасениями. И с того дня Даламар решил последовать совету своего шалафи и просто наслаждаться затишьем.
Но когда Рейстлин встал, поднимая Крисанию на руки, чтобы унести в комнату, то случайно пересёкся взглядом с карими глазами ученика. Понимая, что не успел вовремя заглушить слабую, но всё же вспыхнувшую волну магии в своих глазах, Рейстлин лишь улыбнулся уголком губ и шепнул так тихо, чтобы лишь эльфийский слух смог уловить:
— Забудь.
И понёс Крисанию в Башню.
Даламар прикрыл глаза и неожиданно вспомнил, казалось бы забытый вечер. Карамон пришёл к ним впервые после возвращения Рейстлина и Крисании из Бездны, сам Даламар едва держался на ногах, а потом…
Рейстлин, с помощью магии, исчез из комнаты, в которой они разговаривали и видимо перенёс тогда Крисанию и Нуису к себе, а потом вернулся к нему и наслал, с помощью магии, на него сон без сновидений.
Даламар резко открыл глаза, чувствуя, как по телу пробежала приятная дрожь — даже Такхизис не удалось окончательно отнять магию у Рейстлина Маджере.
========== Необратимое решение ==========
— Знаешь, вот смотрю я на него и думаю, а не стал ли он счастливее после потери своей магии?
— Это сложный вопрос. Ты смотришь весьма однобоко — судишь лишь по тому, что видишь. Что он сам тебе показывает.