— Я могу чем-то помочь тебе, шалафи? С магией?
— Нет, Даламар. Это моя битва.
— Она загоняет тебя в угол. Пытается заставить выбирать между Крисанией и магией.
— Ты прав.
— Что ты выберешь, шалафи? — тихо спросил Даламар.
— Я не могу тебе ответить на этот вопрос сейчас. Я должен идти к Крисании, она хотела сходить к реке.
— Тебе стоит отдохнуть, — заметил Даламар, когда Рейстлин покачнулся, поднявшись на ноги.
— Успеется.
— Что же ты с ним сделала, Крисания? — прошептал Даламар, замечая усталые движения Рейстлина.
***
Крисания стояла возле Рейстлина, который что-то чертил, сидя за письменным столом. Он тихо бормотал себе под нос, шелестя страницами книги, вытащенной из недр подвала. Впервые мелькнувшее упоминание о утраченной силе, которую можно было вернуть, если только…
Тихий вскрик, что раздался у него за спиной, заставил Рейстлина резко подскочить на ноги. Он успел поймать оседающую на пол Крисанию, которая сдавленно всхлипнула, прижав ладонь к животу.
— Крис! Что случилось?!
— Больно, — прохныкала она.
Скрипнула дверь, открываемая Даламаром, Рейстлин опустил Крисанию на пол и легко взмахнул рукой. В один миг всё замерло. Пусть магия уходила, но силу Властелина Прошлого и Настоящего никто не мог отнять.
— Достойный ход, моя Госпожа. Ты хочешь погубить и её, и ребёнка. Но нет. Ты оступилась, ибо магия ещё не полностью ушла от меня. Я спасу их.
— Нет, мой дорогой маг. Я просто предлагаю тебе выбор — ты можешь спасти Крисанию и ребёнка, отдав всю свою магию без остатка или сохранить магию. Сделай выбор, маг.
Рейстлин тихо застонал. Он осознал, что Такхизис победила. Даламар был прав — она загнала его в ловушку. Он смотрел на бледное любимое лицо, что сейчас исказила гримаса боли. Выбор был сделан уже давно. Ещё на просторах Бездны.
Время снова побежало. Даламар увидел ярчайшую вспышку, что озарила комнату, и ступил ближе, когда она угасла. Крисания рвано вздохнула, а Рейстлин упал рядом, хрипло прошептав:
— Спаси её, Даламар.
Эльф всё понял. Нужно было спасать не совсем Крисанию, а ребёнка, на которого подействовало заклинание.
Мысленно пытаясь успокоиться, Даламар опустился на колени, разрывая тонкую ткань платья и нашёптывая слова успокоения Крисании. Дальше помогало знание анатомии и твёрдые движения руки, сжавшей кинжал. Он успел усыпить Крисанию, и смог сделать всё на удивление самому себе быстро.
Когда ребёнок заплакал, что указало на раскрывшиеся лёгкие, Даламар возблагодарил Нуитари, заканчивая начатое. Крисания очнулась, тихо шепча:
— Что с ребёнком, Даламар?
— У тебя девочка, — выдохнул эльф, беря Крисанию на руки и унося в ту комнату, где она жила прежде.
— Дай её мне, — попросила она, почувстовав мягкую простынь под спиной, и вдруг резко вскинулась, прижимая ребёнка к груди. — Рейстлин! Что с ним? Я помню его прикосновение и вспышку…
— Тише, Крисания. Я сейчас пойду к нему.
— Даламар, — она схватила его за руку, — прошу, спаси его.
Эльф в ответ лишь бросил щепотку сонного песка, нашёптывая заклятие. Крисания заснула и девочка тоже. Он резко вышел за дверь и сполз по ней на пол. «Спаси её… Спаси его», — он не может спасти всех!
— Но я попытаюсь, шалафи.
Даламар поднялся, переносясь в комнату Рейстлина и осознавая, что в этот раз ему придётся сражаться с Такхизис. И он был готов сразиться за шалафи.
========== Не угасни ==========
Даламар опустился возле лежащего без сознания Рейстлина. Он чувствовал силу своей Госпожи, что окутала шалафи, магию которого он не мог ощутить. Её не было.
— Шалафи, что же ты наделал?! — в ужасе выдохнул Даламар. — Как же я тебя вытащу, если ты лишился магии, почти что добровольно отдавшись на растерзание Такхизис?!
Шанс, что ему удастся победить в этой схватке за чужую жизнь, резко стал ещё меньше. Даламар прекрасно знал пределы своих возможностей, и схватка с Такхизис была за ними. Если бы Рейстлин помогал ему, то быть может, им повезло бы, но теперь…
Сомнения терзали. Стоило ли рисковать ради того, за кем изначально пришёл шпионить, чтобы предать? И ведь уже предал же. Но зачем звал тогда из Бездны? Зачем остался после? Зачем помогал?
— Не могу, шалафи! Не могу я тебя бросить! К тому же, ты ведь не бросил…
Взяв хрупкую ладонь Рейстлина в свою, Даламар прикрыл глаза, отпуская своё сознание в мир Теней, что всегда был рядом, но невидим для взгляда простого человека как впрочем и мага, если тот не служил Нуитари.
Просторы Бездны раскинулись перед эльфом, вынуждая чувствовать себя ничтожеством посреди величественных скал, что окружали сухую землю с редкими деревьями. Он огляделся и попытался понять, где ему искать Рейстлина. По тем скудным рассказам, что слышал от Крисании (Рейстлин вообще не заговаривал о Бездне, одним взглядом показывая, что не желает затрагивать эту тему), Даламар понял, что стоит подумать и окажешься там. Только вот куда ему надо?
Неожиданно уловленный чутким слухом хриплый смех заставил Даламара вздрогнуть и повернуться на сто восемьдесят градусов. Сложно было не узнать эту усмешку, которая была полна презрения. Даламар побежал в ту сторону и остановился в тени зарослей, с немым ужасом наблюдая за развернувшейся перед ним картиной.
Такхизис, в обличии прекрасной, но окружённой почти что осязаемой угрозой, женщины, ходила вокруг Рейстлина, что лежал на земле, пытаясь приподняться, опираясь на руки. Его мантия на спине была изодрана, словно когтями зверя. Но это были когти Тёмной Госпожи, что наконец заманила свою самую излюбленную игрушку в сети. Теперь она могла отплатить за предательство и дерзость, мучая мага столько, сколько сама пожелает.
— Ты не победила, моя Госпожа, — прошептал Рейстлин, поднимаясь на ноги и отступая на шаг назад.
— Правда? Но в чём же я проиграла? — промурлыкала Такхизис, подходя к нему.
— Моя душа всё ещё не сломлена. Её держит в том мире то, чему ты позволила расцвести, не подумав о последствиях. Любовь.
— Что мне твоя любовь? Ты полностью и целиком отныне в моей власти. Даже если ты, каким-то неведомым чудом, сможешь вырваться в этот раз, то вскоре вернёшься сам. У тебя больше нет магии. Ничто не защитит тебя. И ты не сможешь жить без неё.
— У меня есть Крисания. И ребёнок. И Даламар. Их ты у меня не отнимешь, — тихо ответил Рейстлин, отводя взгляд.
— О, да, — усмешка стала шире, — у тебя есть они, но им никогда не занять в твоём сердце место магии. Она всегда была частью тебя. Признайся же себе — ты не сможешь без неё. К тому же теперь некому будет оберегать тебя от меня.
Такхизис наотмашь ударила его по лицу, оставляя глубокие царапины. Схватив Рейтлина подбородок, она заставила его посмотреть ей в глаза и прошептала, чётко выговаривая каждое слово:
— Ты будешь в моей вечной власти, и я буду терзать твой разум и тело, доводя до такого состояния, что ты сам будешь молить меня о смерти, но не получишь её. Я отомщу тебе за всё — за предательство, дерзость и непокорность. Ты ответишь за всё.
Она оттолкнула его, и Рейстлин упал на землю, ибо почти все силы ушли вместе с магией, когда он оттолкнул силу Такхизис от Крисании. Раны на лице и спине жгло безумной болью, но Рейстлин лишь сжал зубы и снова встал на ноги.
Даламар, который ни разу так и не пошевелился, впервые осознал насколько была сильна воля его шалафи. Он был искушён не только в магии, но и в контроле над собственными чувствами. Это противостояние, с заведомо обозначенным концом, говорило ярче слов. Даламар уже сделал шаг, чтобы выйти из тени, когда крик боли огласил Бездну, вынудив его замереть и едва не задохнуться от холода, что пронзил сердце.