- Душа заблудшая, пошто в Небесной канцелярии?
- Архангел попросил в «делах» помочь.
- Впервые слышу, что и тут аварии…
- Прости! Могу убраться прочь.
- Останься! А давно ли Мiръ покинул?
- Полгода здесь…
- А тАм, что не жилось?
- Курнул немного лишнего и сгинул.
- Дурак!
- Да знаю! И любви узнать не довелось...
- Не жАлобь! А давай работай лучше… Расставь скрижали строго по годам.
- Одно старьё в небесных этих кущах – неоцифрованный бедлам.
- Поговори ещё – отправлю по лугам… И будешь там цветочки нюхать да пенье райских птичек слушать.
- Спасибо! Не хочу. Уж лучше я останусь здесь…
- Вот-вот… Замена тебе есть.
- «Труд создал человека» - немного с Энгельсом знакомились мы в школе.
- Напомнить о Себе? Забыл, кто ВСЁ создал?
- Так, глупость лезет в «голову» - в неволе.
- Не нравится? Никто сюда не звал.
- Я пошутил! Без дела здесь совсем затосковал.
- Всё! Хватит! Надоел. Найдёшь в скрижалях две судьбы людские: сложилось что-то там не «ах!»,
узнай про их дела мирские и есть ли радость в их сердцах.
- Нельзя ли сделать проще…
- Это как?
- Вернуть их в прошлое…
- Ты Брэдбери читал?
- Про бабочку? Не думал, что здесь знают.
- Не Я ли с ним сей опус начертал…
***
Вот нужная скрижаль - последний диалог тех давних лет, (а в голосе её печаль: предчувствие тоски и бед).
- Привет, родной!
- Привет, любимая. Устал сегодня жутко.
- Не смотришь на меня и взгляд совсем чужой…
- Опять упрёк… Дай, поцелую в ушко!
- Я поняла. Мечтаешь лишь о «той».
- Всё! Хватит! Надоело – сколько можно.
- Услышала. Иди. Ты ж холостой...
- Прощай! Пора. Стемнело. Очень поздно!
- Из сердца выброшу любви к тебе настой…
***
Проверю, в душах их всё также пусто? Уж тридцать лет прошло - забыта ли любовь?
Пусть в скайп войдут – сейчас ведь это просто. Вдруг чувство с новой силой вспыхнет вновь…
- О! Здравствуй! Ты нашёл меня. Как славно.
- Чем занимаешься? И всё ли хорошо?
- Есть дом, работа… псюшка. С ней забавно.
- А у меня семья. Не жалуюсь. Грешно.
- А может встретимся? Поговорим сердешно…
- Да рад бы. Некогда. Всё с внуками вожусь.
- Тогда прости! Мы едем с «ярмарки» неспешно…
- Твой юмор оценил! И даже не сержусь.
***
Всё разузнал и выяснил… И понял: что было, то прошло! Пойду и доложу…
- Ну что, работничек? Ты справился? Доволен?
- Позволь мне… Я подробно изложу.
- Не надо! Знаю Сам. Твой вид печален.
- Надеялся на крошечку любви…
- И правильно! Но пред семьёю Долг реален.
***
… Навеки тайну двух сердец - благословим!!!
Мы же люди...
щегося дверного замка, дед Лёша потянулся, несколько раз развёл руки в стороны, согнул и разогнул ноги в коленях и только после такой процедуры встал со своего любимого дивана. Он обожал это утреннее время. Правнук в школе, те, кому положено по возрасту - зарабатывают на жизнь, а он до вечера остаётся хозяином в доме. Обойдя пустую квартиру, дед Лёша включил телевизор, настроил его на канал Discovery и опять прилёг на диванчик, полностью погрузившись в свои любимые передачи о возникновении вселенной и жизни на земле. Реальность и увиденное на экране сплелось настолько, что через несколько мгновений он уже не отличал одно от другого…
***
…На белом песочке у самой кромки воды сидел старик и любовался закатом. Сегодня море отдыхает. Прибоя не слышно. Красиво и тихо. Покоя хочется всем.
В последнее время старик часто впадал в прострацию. Пусть. Какая разница! Жизнь прожита и Земля в обратную сторону не закрутится.
Вдруг его зрачки шевельнулись, будто вспомнив что-то очень важное. Он опёрся на трость, поднялся и побрёл в сторону старого, но всё ещё крепкого коттеджа, который уютно расположился на пригорке у берега небольшого залива. Дойдя до калитки, остановился передохнуть и в сотый раз подумал, что надо бы давно снять её с петель за ненадобностью. Дорожка до крылечка, когда-то выложенная красивой плиткой, заросла травой, но сам двор маленького дворца, несмотря на запустение, выглядел живописно благодаря дикому винограду, ласково обнявшему и забор с калиткой, и беседку, и часть самого дома. Дверь в нём была открыта, и старик с порога увидел своего товарища, лежащего навзничь на большой кровати. Здесь всё было ветхим: и вещи, и они оба.