Вскоре Прасковья стала помогать хозяйке собирать травы и варить из них снадобья. Толковая и расторопная помощница пришлась по душе ведьме, и та потихоньку занялась ее обучением.
Когда-то Ефросинья и не думала, что сама станет ведьмой. Колдовской дар она получила от своей бабушки. Лежа на смертном одре, старуха передала свои способности ей, младшей внучке. Мать предупредила домочадцев, чтобы никто из них не брал бабку за руку, как бы она ни просила и ни умоляла. Много дней ведьма умирала в своей постели. От ее стонов и воплей разбегались домашние животные и вяли растения, а в минуты просветления она тихо плакала. Но такие минуты случались все реже и реже. В один из таких моментов бабушка попросила маленькую Фросю принести ей воды. Однако вместо протянутой кружки она схватила внучку за ладонь и в тот же миг испустила дух. Так Ефросинья стала обладательницей ведьмовской силы.
За свой дар Ефросинья расплатилась женским счастьем. Он выжег ее чрево, лишив радости материнства. Замуж она выходила по большой любви. Красавец Иван нравился многим девушкам, но приглянулась ему с виду ничем не примечательная Ефросинья. Шептались тогда, что приворожила она жениха, только знала девушка, что не дает приворот любовь, лишь зависимость, болезненную и мучительную, приводящую затем к гибели. Много лет душа в душу они прожили с Иваном, но счастье их омрачало отсутствие детей. Уж каких снадобий и заклинаний только ни перепробовала Фрося, но ничего ей не помогло. А потом как гром среди ясного неба у Ивана появилась другая. Женщина чувствует, когда ей изменяют, но Фрося ничего не замечала, полностью растворившись в муже. Она долго не верила сплетням, Иван сам ей во всем признался. Не было ни ссор, ни скандалов, он просто собрал вещи и ушел. Чего греха таить, появились у нее тогда мысли проклясть его вместе с разлучницей, но она подавила их в себе, отпустив любимого и смирившись со своей долей.
Благодаря силе она прожила непомерно длинную по человеческим меркам жизнь, схоронив всех немногочисленных родных, но так и не передав никому колдовские способности. Не хотела Ефросинья для них своей участи. А сейчас, с появлением Прасковьи, чувствовала она, как жизненные токи медленно изливаются из ее тела. Пришла пора родиться новой ведьме.
– Прасковья, подойди ко мне, – подозвала она женщину. – Я ощущаю дыхание смерти за порогом дома. Но она не может переступить черту и забрать меня. Сперва мне надо передать кому-нибудь свою силу. Подумай, дитя, прежде чем дать ответ: дар потребует от тебя жертвы.
– Я согласна, – ни мгновения не раздумывая, выпалила женщина. – У меня к тебе лишь одна просьба – научи обряду воскрешения.
– Глупая, – покачала головой ведьма. – Грех это большой. Нельзя вмешиваться в законы мироздания. Каждому отмерен свой срок, и мертвое должно остаться мертвым.
– Не могу я, бабушка. Вот здесь болит, – приложив руку к груди, горячо зашептала Прасковья. – Дня не было, чтобы я не думала о муже, ночи не было, чтобы он мне не приснился.
– Будь по-твоему, – сдалась старуха. Четким и громким голосом она стала произносить слова заговора, а Прасковья повторяла их про себя, чтобы не сбиться и не нарушить последовательности. – И запомни, ритуал можно провести только один раз в месяц – в ночь полнолуния.
Сжав ладонь женщины, Ефросинья закатила глаза и умерла, а Прасковья стала новой ведьмой. С замиранием сердца ждала она заветной ночи, когда сможет воскресить мужа. Наконец в полнолуние женщина пришла на деревенский погост. Впервые она находилась на кладбище ночью, но не пугали ее ни скрип деревьев, ни завывание ветра, ни громкое уханье филина над головой. С легкостью Прасковья нашла нужное захоронение. Прочитав заклинание, она приложила ухо к могиле и стала слушать.
Зашевелился мертвец в гробу, затрещали закоченевшие кости, первый удар сердца запустил кровь по венам, и боль сотнями игл пронзила ожившее тело. Грудь мужчины поднялась в глубоком вдохе, и спертый, затхлый воздух наполнил его легкие. В распахнутые глаза ударила тьма, густая и липкая, наполненная ледяным холодом и безмолвием. Он попытался поднять руки, но они уперлись в деревянные доски, просевшие под тяжестью сырой земли. Мужчина зацарапал по дереву, сдирая с пальцев ногти и загоняя под кожу занозы. Дикий крик, порожденный страхом, отразился от крышки гроба и растворился в черноте. Воздух заканчивался, и мужчина захрипел.