— Даже не мечтай, Джони! У меня всего пара ампул. Не буду я на него регенератор тратить! Это даже не моя игрушка. К бездне! Пусть Унур сам разбирается. Не хочу.
Пират улыбнулся и взвалил мне на плечо руку.
— Ну, Ди… Не ломайся… Я же прошу. По-дружески, Ди. И почему это не твоя игрушка? Забирай, забирай, вся твоя! И деньги за него — твои…
— А твои — проценты, да? — оскалилась с пренебрежением.
— Не жлобничай, Ди. Ты за его стоимость ещё пять регенераторов купишь! Ну как? По рукам?
— По ногам! — огрызнулась, стряхивая руку. — Мои девяносто процентов, Джони, не меньше! — и уже накирийцу: — Забирай, — кивнула на едва живого парня и пошла на выход.
Кто молодец? Я молодец! Точка нет. В такие важные последние сутки нужно было сидеть тише всех, а не связываться с накирийцем и жалеть парня. Дура. Но, что сделано, то сделано. Наверное, даже хорошо вышло. Хоть немного совесть очистила…
Глава 6
Закрыла дверь каюты, наблюдая, как накириец осторожно укладывает парня на пол, что-то тихо рассказывая на всё том же неизвестном мне языке. Это выглядело трогательно, словно накириец стал враз совершенно иным. Заботливым, осторожным, надёжным. На свои раны внимания он вовсе не обращал, с тревогой наблюдая за парнем.
Кто же он ему?
Взяла в тумбочке регенератор, вскрыла ампулу, набрав содержимое в шприц, и подошла к мужчинам. На меня бросили острый, цепкий взгляд, но, заметив шприц, немного успокоились.
— Позвольте мне самому? — то ли попросил, то ли потребовал накириец.
Без комментариев отдала ему регенератор.
— Благодарю. Раны необходимо сначала промыть и очистить. Могу я это сделать?
— Ванная там, — кивнула в сторону двери и, взяв планшет, улеглась на кровать.
То, что кое-кто не хочет подпускать меня к парню, очевидно как день. Ладно, не буду вмешиваться, раз так хочет накириец. Скажем, в качестве извинений за раны. Хотя обидно почему-то. Я же не монстр какой.
Привычно занялась проверкой сети лайнера, проводя анализ всех систем. Краем глаза же приглядывала за мужчинами. Парню было откровенно хреново. Не знаю, где он нашёл силы удерживать себя в сознании до каюты, но сейчас совсем поплыл. Эх, если бы я могла облегчить боль своей магией, ускорить исцеление, успокоить… Но это просто провал. Конец всей конспирации, операции, мне… Не могу.
Настоящий же ад для моей психики начался после укола регенератора. Парня колотило. Он метался, как в лихорадке, стонал, кричал, вырывался из рук бережно удерживающего его накирийца, а затем плакал, прижимаясь к нему.
Дьявол! Всё! Не могу!
Вскочила с кровати, отшвыривая планшет, чем тут же напрягла накирийца. Знать, о чём он думает, совершенно не хотелось. Хватало говорящего за себя взгляда с тщательно скрытой ненавистью, болью и злобой. Все страдания друга (не любовника же?) за неимением других пиратов сейчас приписывали мне.
Да не трогаю я вас! Не трогаю! Выдохнула сквозь зубы и медленно обошла кровать. Подняла планшет, спрятала в тумбочку, чувствуя, что спина уже дымится от чужого внимания. А я что? Я ледяная глыба, айсберг. Приступ эмоциональности пропал так же быстро, как и возник, и сейчас мне опять всё стало побоку.
Водой из графина наполнила стакан. Сделала несколько маленьких глотков. И даже не подавилась! Хотя стараниями накирийца должна была. Встала, облокотившись на комод и продолжив пить. Надо дать мужчине успокоиться, а то ведь бесится так, будто сделать что-нибудь небеспоследственное может.
Выдержав полминуты мой беспристрастный вид, он снова вернул всё внимание парню. Я успела заметить, как при мимолётном взгляде на графин дёрнулся его кадык. Да-а-а, кто бы тебе такому самостоятельному попить дал за эти двое суток…
Наполнив стакан доверху, подошла и молча протянула, предлагая. Он вскинулся, словно загнанный зверь, безмерно уставший, но собирающийся драться до последнего. Не возьмёт. Подобное проявление заботы для него лишь вызов. Не разрывая зрительного контакта, присела и поставила стакан рядом с ним на пол. Всё так же безмолвно встала и ушла в ванную.
Долго стояла под тугими струями воды. В голове словно вакуум образовался. Впервые за этот год я чувствовала полное опустошение. Было тяжело, было страшно, было горько. Но сейчас я точно знала, что подошла к лимиту выдержки. Притворяться совершенно другим человеком, быть постоянно начеку, понимать, что в любой день можешь умереть, втираться в доверие и с замиранием сердца отправлять короткие шифровки в штаб, боясь попасться. Одна, рассчитывая только на себя, веря только себе, одна… Напряжение, напряжение, напряжение…