- Где-то в районе сорок третьей параллели, - ничтоже сумняшеся, сообщила я. Стыдно, конечно, не знать координат города, в котором живешь, - подожди, сейчас точнее посмотрю.
- Северной?
- Южной, конечно, - пробормотала я, поднимаясь.
- Лихо, - усмехнулся Ким, - если учесть, что я за пятидесятой северной.
Прошлепала к полке, только теперь сообразив, что до сих пор хожу в пижаме и босиком. А уже, между прочим, начало десятого. Из кухни снова заскреблась Васька. Я достала атлас и, щелкнув пальцами, впустила своего зверика.
- Только к зеркалу не лезь, - предупредила я ее.
- Ты о чем? – спросил Ким.
- Я не тебе, я Ваське. Она скучает, я на нее сегодня еще внимания почти не обращала. Она же еще котенок, ей играть хочется.
- Не хилый ребеночек! – хмыкнул Ким. - И какого же размера она вырастет?
- Нормального. Чуть меньше гипогрифа. Это же верховое животное, - я пролистала атлас. - Вот: считай, примерно сорок три градуса южной широты и сто сорок восемь градусов восточной долготы. Вообще-то мегаполис занимает почти всю северную часть острова.
- Остров, значит? Угу, сейчас! – Ким что-то отстукивал пальцами по столу и, казалось, смотрел совсем не на меня. - Ой, блин, Тасмания.
- Чего?
- Остров такой. В моем мире. Так, покажи мне календарь. Есть у тебя календарь, в котором указана долгота дня?
Я хихикнула.
- Календарь у меня есть, но вот показывать его тебе нет никакого смысла. Видишь ли, эффект общения параллельных миров распространяется только на устную речь. Читать по-нашему ты не сможешь. Так же, как и я – по-вашему.
- Ладно, - пожал плечами он, - тогда будешь диктовать.
И я диктовала. Диктовала больше часа точное время восхода и заката за весь уже почти закончившийся год и почти за весь будущий. Ким, как ни странно, ничего не записывал. Он все так же что-то отстукивал пальцами. И взгляд его снова был, вроде бы устремлен на меня, но меня он явно не видел. Я, в порядке эксперимента, показала ему язык и состроила зверскую рожу, но он даже не шелохнулся. Когда поняла, что спотыкаюсь на каждом втором слове, запросила пощады. Ким чем-то щелкнул и посмотрел на этот раз уже на меня.
- Ну все, - улыбнулся он, - пожалуй, для корреляции мне хватит.
- Для корреляции хватило бы одной десятой этих данных, - обиженно проворчала я.
- Видишь ли, - рассмеялся он, - мне нужна точная корреляция. Я очень заинтересованное лицо.
- Да мне и пары секунд хватит, чтобы его обратно превратить, - махнула я рукой. - Не пропадет твой Генка в жабьей шкуре.
Ким как-то странно на меня посмотрел и совершенно невпопад заметил:
- Да, Генка и в жабьей шкуре не пропадет.
Я бросила взгляд на часы и подскочила на месте.
- Мама дорогая!
- Что случилось? – вздрогнул Ким.
- Уже десять, а я до сих пор в пижаме! – я вскочила. - В полодиннадцатого Эфигения явится! Не дай бог меня в таком виде застанет! Это же не женщина, а торнадо слухов. Ким, миленький, ничего, если я тебя ненадолго брошу? У меня сейчас две клиентки подряд записаны. Я с ними за час расплююсь. Правда, потом в два еще одна должна прийти, но там разберемся, может, я ей и отменю на сегодня визит. А?
- Беги! – улыбнулся Ким. - Мне как раз надо поработать, чтобы составить корреляцию. Только связь не отключай. Мало ли что. Вдруг в следующий раз такой случай через год представится.
- Не приведи Бездна! – возопила я и помчалась к двери.
- Да, Эмма!
- Что? – не оборачиваясь, спросила я.
- Мне нравится твоя пижама.
Я волчком развернулась к зеркалу. Ким улыбался. Но меня он уже снова не видел.
* * *
- А теперь выкладывай все на чистоту! – потребовала Юнона, поудобнее устраиваясь в кресле.
- В каком смысле? – невинно захлопала я глазами. Да, это я, конечно, сглупила – Юноне в такую рань звонить. Неудивительно, что она мне не поверила.
- Эмма, я тебя слишком хорошо знаю. Никакое университетское заседание не заставило бы тебя разбудить подругу в полседьмого вечера и перенести визит. Так что не вешай мне лапшу на уши и честно признавайся, что случилось.
- Ну... – начала я и осеклась, не зная, что сказать. – Понимаешь...
Как же меня угораздило, не продумать заранее логичное объяснение?! Теперь вот не представляла, что делать.
- И что именно я должна понять? – она побарабанила пальцами по подлокотнику. - Эмма, ты ведешь себя слишком необычно. Думаешь, я не заметила, что на протяжении всего сеанса ты периодически исчезала мыслями где-то в неведомых далях? У тебя определенно какие-то проблемы. Колись, давай, - я молчала, все еще прибывая в растерянности. Юнона посверлила меня взглядом, но, не дождавшись ответа, принялась строить предположения сама: - Лично у меня есть три версии. Первая, и наименее вероятная: в твоей жизни, наконец, появился мужчина и ты, влюбившись, как кошка, не желаешь ни с кем его делить, даже с работой и ближайшей подругой. Лично я в это не очень верю, - плохо ты меня знаешь, дорогая. - Вторая, значительно более вероятная, но пока ничем не подтвержденная: твоя матушка так тебя поимела и плюс пообещала продолжить начатое поимение сегодня днем, возможно лично, что ты решила сбежать в лабораторию до ее появления. Хотя, это еще не повод будить меня в такую рань, - даже не надейся, Юнона! В таком я не то, что тебя, Ректора Университета разбудила бы. Не накаркай! - И, наконец, третья, больше всего, на мой взгляд, похожая на истину: днем у тебя возник очередной осенизм, и теперь ты рвешься на работу, чтобы похоронить себя в лаборатории на ближайшую неделю, а то и две.