- Приветствую вас, Сирано Ректор, - прозвенел хрустальный голосок дракона. – Благодарю, что пришли, Хранитель.
- Вы приказали, - хрипло и чуть насмешливо донеслось в ответ. Нат поклонился, а властитель Мистбургского университета перевел, наконец, на него взгляд. – Это то, о чем я думаю? – спросил он, все еще обращаясь к фантому.
- Время пришло, - неопределенно ответила королева.
- Давно пора, - фыркнул Ректор. – Я уже совсем стар, - он вздохнул и шагнул к оборотню. – На колени, молодой человек.
Полиморф вздрогнул и коротко мотнул головой – королевская гордость не позволяла выполнить столь откровенно унизительный приказ. Дракончик тихо засмеялся, и Сирано недоуменно покосился на него, потом нахмурился и открыл было рот, чтобы повторить свое требование.
- Я не человек, и я не встану на колени ни перед кем, кроме своего сюзерена, - процедил Нат, но, подумав, добавил: - или дракона.
Королева вспорхнула со своего места и опустилась прямо между принцем и Ректором.
- Тогда ты преклонишь колени передо мной. Чтобы принять служение, о котором просил.
Взгляд аквамариновых глаз, казалось, заморозил все мысли оборотня. Медленно, глядя только на фантом, он опустился перед ним на колени. Скованное неповоротливое движение Сирано Ректора уже не имело значения. В глубине глаз дракона таились все знания мира, и Нат, как завороженный, всматривался в них, ловя обрывки манящей своей неограниченностью информации. А потом холодная старческая рука коснулась его горла, и боль сковала легкие, мешая дышать. Теряя сознание, принц провалился в калейдоскоп непостижимых истин.
Глава пятая
* * *
- Одиннадцатый уровень! Уму непостижимо! Нет, Ким, ты даже не представляешь, как это сложно и рискованно! Даже на полигоне! Даже в присутствии кураторов! – Иоанн схватился за голову.
Ким скрипнул зубами. На «ты» они перешли спонтанно и не слишком красиво. Эммы не было уже больше двух часов, и оба не находили себе места от беспокойства. Примерно час назад, после серии истеричных, все учащавшихся звонков, Ким предложил Иоанну зайти в скайп и подключил его к аудио-конференции с Эммой. Прекрасно понимая, что целитель нервничает не меньше его самого, а пожалуй, даже и сильнее, молодой человек некоторое время сдерживал себя и старался не реагировать на все более и более агрессивное поведение мага. Ким никогда легко не сходился с людьми. Он не любил дураков и всегда терялся рядом с ними, не зная о чем разговаривать. Обычно, долго приглядывался к человеку, прежде чем определить, стоит ли с ним общаться дальше. В большинстве случаев он просто уходил в сторону, не проявляя внешне никаких чувств. Да и вообще не испытывал особой печали в очередной раз столкнувшись с человеческой глупостью. Разве что легкое неизбывное разочарование. Ким вообще не отличался страстностью суждений, а тем более темпераментным поведением. Но, то ли события развивались слишком стремительно, то ли ласковый шепот волн о берег Бардси усыпил бдительность. То ли всему виной был культурный шок от столкновения с совершенно иной реальностью, а может и харизма Иоанна, чарам которой невозможно было не поддаться, даже когда волшебник пребывал не в лучшем расположении духа, сыграли свою роль. Когда маг очередным образом принялся со снисходительной усмешкой втолковывать Киму то, что сам считал прописными истинами, молодой человек взорвался и перешел в открытую конфронтацию. И сразу, как по мановению волшебной палочки, настроение целителя сменилось со склочного на веселое и смешливое.
- Сам дурак! – рявкнул он в середине какой-то особенно решительной отповеди Кима, и тот заткнулся на полуслове от неожиданности. – О! Подействовало! – расхохотался Иоанн, а потом поинтересовался: - Спустил пар, мальчик? - и снова покровительственное обращение волшебника чуть не вывело Кима из себя, но тот не дал ему вставить ни слова. – Хватит злиться на меня, Ким. Попробуй задуматься над тем, от чего ты так бесишься.
- От вашей бесцеремонности! – все еще кипя в душе, ответил тот. – Мы с вами на брудершафт не пили, между прочим.
- Ну, это не за горами, - отмахнулся колдун. – Или тебе обязательно дождаться формальностей? Может, хватит ножками шаркать? Мы же с тобой теперь в одной лодке.
И Ким вдруг понял, что за этим панибратством целителя кроется теперь не пренебрежение, которое так раздражало вначале, а внезапно возникшее уважение. Это было неожиданно, это удивляло, даже шокировало. Не потому, что Ким не считал себя человеком достойным уважения, а потому что сам никогда не был на него щедр, да еще и так быстро. Он сам не заметил, что пробормотал вслух: