Ю: Ага, на одну ночь. Женится он, как же.
(голоса снизу, от входа)
(персонал встаёт, диджей идёт в рубку и прибавляет звук)
П: А вот и наши гости.
Ю: Ну что ж… Шоу продолжается, когда есть кому его смотреть.
Света, рыжеватая украинка с молочной кожей, в зелёном боди под коротким, зелёным же, плащом, полосатых гетрах выше колена, сползает по шесту, изображая ирландку. Представляется она: Стелла.
***
Внутренности сделали сальто и вернулись обратно, колотясь.
Подошла к краю, проверить, что внизу. Отхлынула назад, спешно надевая полумаску.
Ломая щёку улыбкой, черноволосый парень говорил с Линой, провожающей их, его и двух других, за столик. Музыка съела голоса. Этот голос шумел в висках, низко и тяжёло, как упавшая на голову портьера.
Света попадала в ритм.
Юна стояла над ними.
Пэт, сзади, тронула её за плечо.
– Ты кого-то знаешь? – прозвучала она (хрустким и неровным, как крошёный лёд, голосом). – Кто это?
– Нет, – соврав, собралась Юна. – Уже не знаю. Примерещилось, что знала когда-то.
Миры столкнулись.
– Ну конечно, она его знает, – встрял Лёша, – и я знаю. Его кто угодно, из танцующих, знает. Это же Арбиев, Тимур. Начинал с балета, продолжает не в нём одном. Тут как с женщинами: во вкус входишь, размаха хочется… Вечно что-то придумывает. Ты серьёзно не в курсе? Подожди, подожди, Юна… Ты ведь Ваганьковку закончила? Стало быть, и учились вместе? Ничего себе. Пэт, мы – её протеже. Надо будет познакомиться, как выступим. Собираемся, красотки. Зритель нынче искушённый.
Её мечта была его жизнью.
– Не зови меня при нём Юной, – выдавила сквозь зубы. – Дай мне другое имя. Хоть Юля, хоть Ульяна. Не Юна. Хорошо?
Её стремление было его свойством.
– Ладно… Но почему?
Он танцевал на главных площадках мира.
– Вы с ним что, в разладе? – голубые глаза Патриции морозили, как и необычный тембр.
Она мирилась с главной ролью на одной площадке: здесь.
– Не совсем. Хочу придержать инкогнито. Интересно, что выйдет. – Совладав с собой, улыбнулась. Пальцы скрещенных на груди рук, под вышитой накидкой, драли её изнутри.
Она, ведущая актриса "Плюща", не снимающая масок, за пределами клуба была известна под псевдонимом "Вьюнок". Постоянники имя знали.
– Спускаемся, – уронил Лёша. И подмигнул. Он, как никто, понимал нежелание вынимать подноготное наружу.
«Выпрями спину. Не прячься, – шикнула себе Волкова. – Он тебя в этом амплуа не видел и сроду никогда не угадает. Какова ирония, надо же. И тогда, и сейчас чудит под занавес. Лишь бы не ставить точку». Что было тогда, известно, кроме них, одному бурбону, завёрнутому в ночь. За день до падения.
Как говорится, чем бы детки ни тешились. Лишь бы не завели своих.
Она не хочет признавать (и не признает, несмотря на очевидность), что равняла по нему всех, с кем впоследствии топила вечера.
***
Трое – перед столом, трое – за. Без девочек, но с закусками и крепкими напитками.
К – композитор;
Б – балерон;
Р – режиссёр.
К: Надо бы их поменять.
Р: Кого?
К: Поменять местами. Белую и чёрную. Сам посмотри: дьявол холоден…
Р: Холоден и знает, как подороже себя продать. Чего не скажешь об ангеле. Она знает, что бесценна. Хоть бы в лице изменилась, такие кружева в воздухе писать… Её нога – перо каллиграфа. Вот бы нам кого, Ритой. А ты что скажешь, Тимур?
Б: (не слушает их)
К: Тимур! Эй, маэстро, где ты?
Б: (отмирает) – Я с ней поговорю. С блондинкой. Только она не блондинка. Явная примесь восточной крови. Глаза, нос, рот… глаза… чёрт. Не может быть. Нет. Может. Или нет…
Р: Глянь на него. Будто по башке стукнули. Точно, Рита.
К: Вы оба… Как знаете. Искать актрису в стрип-клубе, когда за тобой гоняются толпы желающих – это ещё ладно, вполне в вашем духе. Но сидеть, как под гипнозом, забыв о друзьях… – (толкает Тимура в бок) – Что может и чего не может?
Б: Я с ней поговорю. Помолчи, пожалуйста. Мне всё равно не слышно.
(в зал, вместе с Зариной, входят новые гости, через минуту – ещё одна компания, уже с Элен)
К: Вовремя мы стол забронировали.
Р: Истинно говорю вам: через полчаса зал будет полным. Ей надо на большую сцену. Не её масштаб.
Б: Она там была. Да, я не ошибся. Это она.
***
Трое – перед столом, трое – за. Подходя, они улыбаются, почти без одежды, с закрытыми лицами.
– Как ваш вечер, мальчики? – мурчит Патриция. Она узнала старшего из них, Станислава. Виделись мельком, на яхте, где она и её мужчина, нефтянник, отдыхали. Дело было в Калифорнии.