Прошло часа три. Солнце скрылось за деревьями. «Канадец» поднялся с кресла и направился к машине. Я и Гришин направились в подвал. Кое-как подняв труп с пола, мы потащили его к машине. Погрузив труп в багажное отделение машины, мы выехали со двора.
Они удачно миновали город и выехали на федеральную трассу. Проехав километров десять, «Канадец» остановил автомашину. Я и Гришин вышли из машины и направились к лесопосадке, которая находилась в метрах пятнадцати от нас.
— Возьмите с собой лопаты, — приказал им «Канадец».
Мы посмотрели друг на друга. Никто из нас не взял лопаты, так как каждый из нас понадеялся один на другого.
— Идиоты, — прошипел Канадец. — Запалить всех хотите? Жаль, что этот спектакль не видит «Жан», он бы вас балбесов заставил бы руками рыть яму.
Они кое-как выгрузили труп и, увязая в грязи, потащили его в посадку.
— Хватит, я дальше тащить труп не буду, — произнес я. — Кому надо, пусть тот и тащит. Я и так извозился, в этой грязи словно свинья.
— Ты, что думаешь, я его потащу? — произнес «Канадец». — Вы его завалили, вы и тащите. У бедных слуг не бывает.
Мы снова волоком потащили труп, стараясь спрятать его в придорожных кустах. Дорогу нам преградила большая лужа.
— Ты, как хочешь, но с меня хватит, — произнес я и опустил на землю ноги трупа.
Я выпрямился и направился обратно к машине. Гришин попытался сам оттащить труп подальше, но через метр другой бросил его около деревьев. Сев в машину, мы поехали в Казань.
Лавров закончил писать и посмотрел на Ермолина.
— Ты, все рассказал? Больше ничего добавить не хочешь? — спросил его Павел.
— Что мне за это грозит? — спросил он у Лаврова. — Я же не убивал Корнеева?
— Я не судья и не могу сказать тебе пока ничего. Все будет зависть оттого, что скажут другие участники этого преступления. Кстати, где сейчас Гришин?
— По крайней мере, до вчерашнего дня был дома. Сейчас, не знаю.
— Ермолин? Ты знаешь людей «Жана», которые работают в нашем отделе?
— Не всех. Одного я видел. Это ваш начальник криминальной милиции. Я его несколько раз видел у «Жана» на базе.
— Понятно. Сейчас я отведу тебя в камеру, — произнес Лавров.
— «Душман»! Поменяй мне хату, а то у меня там возник нехороший конфликт с одним дяденькой.
— Хорошо. Вопросов нет. Что могу, то могу. Прочитай свои показания и если они соответствуют тому, что ты мне рассказал, напиши внизу, что с твоих слов записано правильно и тобой прочитано. После этого распишись и поставь дату.
Ермолин прочитал протокол, написал то, что его просил Павел и расписался. Лавров еще раз перечитал протокол и положил его в сейф.
Он отвел «Кактуса» в камеру и быстро поднялся к себе в кабинет. Удовлетворенный результатом своей работы, он направился в кабинет Харитонова. Павел открыл дверь его кабинета и увидел, что в кабинете помимо его находится еще начальник криминальной милиции.
— Извините, я зайду попозже, когда вы освободитесь, — произнес он и попытался закрыть за собой дверь кабинета.
— «Душман», погоди. Заходи, что у тебя? — спросил его Харитонов.
— Да, вот хотел доложить, что я развалил «Кактуса». Он дал мне показания, по факту убийства Корнеева. Правда, говорит, что сам он никого не убивал и все валит на Гришина.
— Молодец! Все-таки дожал его. Главное, что он заговорил и признался в том, что именно они убили Корнеева, — произнес Харитонов. — Вот, видите Владимир Иванович и наш Лавров, вырос из коротеньких штанишек. Одно слово, молодец.
Новиков посмотрел на радостное лицо Павла и процедил сквозь зубы.
— Это еще доказать нужно. Сегодня он дал такие показания, а завтра с таким же успехом откажется от них. Ты, Лавров, наверное, опять его бил, вот он и рассказал тебе то, что ты так хотел услышать от него. Ты еще молод и, наверное, не сталкивался с этой проблемой. Ты знаешь, что показания, добытые с нарушением законности, не могут являться доказательствами вины человека в суде.
— Я его даже пальцем не тронул, товарищ полковник, — произнес, обижено Павел.
Его счастливая улыбка, которая еще с минуту назад сияла на его лице, исчезла неизвестно куда.
— Ты на меня не обижайся, я просто тебя учу. Я не думаю, что ты просто так мог развалить этого «Кактуса». Он человек тертый и имеет достаточный авторитет в преступном мире.
Павел посмотрел на Харитонова. Глаза его искали поддержку, но Харитонов, что-то писал и не видел этого взгляда.
— Я действительно не трогал «Кактуса», — произнес он. — Может мне вызвать следователя, чтобы он официально закрепил эти показания.