– Петр Петрович, – удивленно уставился на оснаба профессор Виноградов, – о чем это вы? Ничего не понимаю! И откуда такие познания в медицине?
– Просто Гасан Хоттабыч задал невысказанный вслух вопрос, – пояснил Виноградову Петров, – я ему озвучил ваш непроизнесенный вслух ответ…
– А! Вот оно что, голубчик! – понятливо закивал Владимир Никитич. – Так вы у меня в голове побывали, драгоценный вы мой?
– Каюсь, Владимир Никитич! – Еще раз извинился командир, прижимая к груди обе руки. – Не подумайте дурного – случайно получилось! У вас обеих эта информация на «самой» поверхности лежала! И захочешь – мимо не пройдешь… Кстати, – ехидно прищурился оснаб, – Владимир Никитич, а вы, когда в последний раз ментальную защиту обновляли?
– Э-э-э… – задумался медик, слегка закатив глаза «под лоб». – Было… как-то… И вроде бы, не так давно… – с сомнением произнес он.
– Эх, Владимир Никитич – Владимир Никитич! – укоризненно протянул Мозголом. – Не умете-то вы врать! А, лучше и не пытайтесь! Все сроки на обновление защиты уже вышли!
– Да, вот как-то все недосуг, дорогой Петр Петрович… – «Сломался» профессор, под «строгим» взглядом особиста. – Замотался-забегался…
– Нельзя же так безответственно относиться к вопросам «безопасности сознания», Владимир Никитич! – принялся «по-отечески» выговаривать Виноградову оснаб. – Вы же понимаете, каких людей вам приходится лечить? Высшее руководство страны! А в какие тайны вольно или невольно вы оказываетесь посвящены? Да любой вражеский шпион без раздумий продаст душу дьяволу за маленькую толику информации из вашей бесценной головы!
– Но я, как-то и не подумал, что все настолько серьезно… – потупился Медик.
– Э-э-эх, Владимир Никитич… – Осуждающе покачал головой Петр Петрович. – Если о себе не думаете, то подумайте о том, чем такая вопиющая безответственность может в итоге закончиться для всей нашей страны! Да-да, страны! – не давая профессору произнести ни слова, продолжал «нагнетать» оснаб. – А в условиях военного времени все «ставки» возрастают многократно!
– Так… это… – буркнул, покрасневший как рак, профессор. Давненько ему, видать, «не прилетало». – Может вы мне защиту и поправите?
– Я бы с радостью, – ответил командир, – но порядок должен быть во всем. Пусть вам её тот обновит, кому это по роду службы положено. Обновит, соответствующую пометку в журнал «периодической проверки» поставит. Что бы ни к кому в будущем никаких вопросов не возникло – не надо на ровном месте людей подставлять, да и самому подставляться! – Наконец закончил свою поучительную речь Петр Петрович.
– Ох, – вздохнул профессор, – стыдно-то как! Сам молодых Медиков время от времени гоняю за несоблюдение техники безопасности. А в своем глазу «дубья и не замечаю»! Спасибо, Петр Петрович! – искренне поблагодарил он оснаба. – Поставили старого дурака на место!
– Не надо забывать, Владимир Никитич, таких важных вещей! – назидательно произнес Петров, поймав мельком мою улыбающуюся физиономию.
Да уж, «выпорол» он профессора преизряднейше!
– А ты чего лыбишься, Гасан Хоттабыч? – Ну вот, и до меня очередь дошла. – Тебя это тоже касается!
– Так я, вроде, и никакой посторонней защиты не ставил – знать, и обновлять нечего. – Попытался возразить я командиру (Стену свою я уже восстановил), но тут же получил жесткий отлуп:
– А должен был! Еда очнулся! Тут же! Поставить! Ментальный Блок! – Резко выплевывал он слова, словно гвозди в крышку гроба заколачивал. – А еще лучше – научиться держать защиту и в бессознательном состоянии! – Он немного снизил накал. – Ты у нас кто?
– Кто? – слегка затупил я.
– Полковник контрразведки «СМЕРШ», на секундочку! А это обязывает! Постоянно! Пребывать! В повышенной! Боевой! Готовности! – Оснаб вновь принялся вдалбливать в меня прописные истины.
– И повышенной подозрительности, – произнес я, пытаясь разрядить обстановку.
– Верное замечание, товарищ полковник! – не поддался оснаб. – Информация, хранящаяся в твоей голове, имеет повышенную ценность! Она особо секретна! И это не шутка!
– Так точно, товарищ оснаб! Какие тут шутки? – согласно произнес я. – Мне в туалет можно без «мозговой защиты» сходить? Владимир Никитич, хоть вы ему расскажите, – пожаловался я профессору, – насколько у стариков мочеполовая система слабая. А то терпеть мочи уже совсем нет! А впитывающих подгузников у вас еще не изобрели! – Я подорвался с кровати, словно и не был дряхлым стариком, и «сверкающим метеором» исчез в туалетной комнате. – Спасибо, товарищи дорогие, что не дали взорваться! А то бы и вас забрызгало… – "Поблагодарил" я своих "мучителей", вернувшись обратно.