– А что тут думать? – Посыл сердобольного Медика стал мне абсолютно понятен. – В лабораторию сдадут, для опытов!
– Вот видите, все на самом деле очень просто, – печально согласился с моими выводами доктор. – Желание обладать, как вы изволили выразиться, «вечной молодостью» – может взбаламутить воду и в самом кристально чистом источнике… Боюсь, наш мир еще не готов к таким потрясениям. И они могут оказаться куда более печальными, что мы имеем на сегодняшний день… Я бы рад ошибиться, но я очень хорошо знаю людей.
– Так что же мне делать? – Да уж, попал дедуля, так попал!
– Пока ничего. Может быть, изменения не будут так стремительны. И у вас в запасе еще будет несколько лет… По крайней мере, я надеюсь на это! Но заклинаю вас, Гассан Хоттабович, не говорите об этом никому! Постарайтесь первым делом защитить «Стеной отчуждения» эту информацию… А еще лучше поставить блок, который при попытке её добыть – выжжет определенные участки мозга. Это очень болезненно, но не смертельно…
– А если меня уличит в этом какой-нибудь Медик?
– Каким образом, Гасан Хоттабович? – Удивленно приподнял брови профессор. – С вашим «эталонным» состоянием знаком только я. Сравнить что было в исходной точке, и сегодняшней не сможет никто! Постарайтесь не попадать на прием к одному и тому же специалисту через существенный промежуток времени.
– Это я уже понял, – кивнул я. – Иначе он тоже сумеет прийти к подобным выводам.
– Совершенно верно! Пока вы пребывали в коме, я постарался взять у вас достаточное количество биологических проб… Простите, что не предупредил вас… – извиняющимся тоном произнес профессор.
– Владимир Николаевич, о чем разговор? Какие претензии могут быть, когда вы столько для меня сделали? Вы хотите продолжать исследования? Только негласно?
– Да, надеюсь на это, – признался Владимир Никитич. – И я хотел бы вас попросить, забегать ко мне время от времени… Если это вас не затруднит…
– Почту только за честь! – заверил я профессора. – Так что материалы для исследований у вас будут! А наше тесное знакомство ни у кого не вызовет подозрений.
– Гасан Хоттабович, вы… вы… – Виноградов так расчувствовался, что едва слезу не пустил.
– Владимир Никитич, в этом мире я обязан вам практически всем! Здоровьем, сохраненными ногами, а Аннушка мне и зрение почти вернула – катаракта почти прояснилась!
– Ох, думается мне, что по большей части, это не Аннушкина заслуга, а эффект омоложения в действии. Знать бы еще, что его запустило?
– А вот здесь, Владимир Николаевич, я вам не помощник. – Я виновато развел руками. – В ваших волшебно-медицинских делах абсолютно не разбираюсь. А вы не думаете, что это ваше воздействие на меня так повлияло?
– Исключать, конечно, я этого не буду, но вероятность такого эффекта очень невелика. Вы не первый, кого я подобным образом на ноги ставлю. Как бы то ни было, берегите себя, Гасан Хоттабович…
Оснаб вернулся быстро – и часа не прошло. К этому времени я успел привести себя в относительный порядок: Аннушка подравняла мне жиденькие волосы машинкой, сотворив на моей голове этакий «плешивый полубокс». С отросшей за пару дней щетиной я тоже расправился, как НКВД с врагами народа – убрал с глаз долой. С собой командир притащил светлую льняную пару – брюки и рубашку в мелкую голубую полоску, соломенную шляпу и пару парусиновых штиблет. Прикинув все это нам себя, я покрутился перед большим зеркалом, обнаружившемся в холле кремлевской амбулатории, и остался доволен получившимся результатом:
– Ни дать, ни взять – пенсионер союзного масштаба на заслуженном отдыхе в Гаграх!
– Очень хорошо выглядите, драгоценный вы мой! – Одобрил выбор одежды Владимир Никитич. – Не стыдно и на людях показаться!
– Такое ощущение, что ты лет двадцать скинул! – Похвалил меня командир, придирчиво оглядев со всех сторон. – И ступаешь намного легче, без напряга. И утраченная «плавность» в движениях появилась… Так держать, старина! Мы с тобой еще повоюем!
– Так это Владимиру Никитичу нужно орден вручить! – Поспешил я перевести стрелки на Медика, незаметно с ним переглянувшись. Владимир Никитич одобрительно кивнул – Действительно, никогда себя лучше не чувствовал! В теле такая приятная гибкость образовалася[21]… - Слегка «пришепетывая», произнес я, ухмыляясь и пуская «волну» руками.
Но товарищ командир и профессор Виноградов моего юмора не поняли, поскольку пластилинового мультика из будущего не видели и знать о нем не знали, и приняли все за чистую монету.