– Так вот, этот третий Энергетический контур существовал, как бы, сам по себе! Он практически не вступал во взаимодействие с дряхлым организмом, и поэтому не мог оказывать на него эффективное воздействие! Первый контур мешал! – пояснил он своим внимательным слушателям. – С помощью вот этого «инструмента», – хам Атойгах прикоснулся пальцами к кинжалу, на лезвие которого засыхала кровь Хоттабыча, – «прототипа» известного всем Пранотранфузера, созданного еще моим пра-пра-прадедом – Первым Великим Черным Шаманом Хоргызом, но с более широкими функциями, я и уничтожил ни к чему не годный первый контур. Теперь бренная оболочка вашего престарелого друга будет напрямую питаться от третьего контура, оставшегося единственным. Таким образом я сбалансировал тонкие Энергетические потоки вашего друга и теперь он точно не умрет в ближайшее время.
– Спасибо, хам Атойгах! – вновь поблагодарил Шамана оснаб.
– Оставьте, ваше сиятельство, – отмахнулся от благодарностей Петрова, как от несущественной мелочи Пожиратель Душ. – Я сделал это не из каких-то там «возвышенных чувств», а из-за конкретного и напрочь меркантильного интереса.
– И какого же? – поинтересовался Петров.
– В связи с Мировой войной, существенно снизилось количество спецконтингента Осененных, доставляемых в Абакан…
– Оно и понятно, – хмыкнул оснаб, – руководство страны хоть как-то пытается использовать преступников-Сенек на передовой. Силовые штрафбаты…
– Вот, а меня – Духи не кормлены! – словно рачительный крестьянин, "пожаловался" оснабу Шаман. – Нет, запас на черный день, конечно, имеется, но… – Хам Атойгах сделал многозначительную паузу, – он тоже когда-нибудь подойдет к концу.
– Я понял, – вздохнул Петров, – ты решил закрутить Хоттабычу такую непосильную «норму выработки», чтобы он света белого не взвидел.
– Ну, зачем же так? – Я не какой-нибудь там монстр! У этого старика дармовой Праны теперь – как у дурака махорки! И к тому же, не забывайте, ведь я его натуральным образом спас! Пусть и он тоже… немного отработает в качестве благодарности.
Глава 24
Сознание уже привычно вернулось толчком: вот только что меня «не было», а вот уже нарисовался – хрен сотрешь. Что-то в последнее время меня частенько «вырубают», да так, что с миром прощаюсь, как в последний раз…
– Твою же… – хрипло выругался я, прикоснувшись пальцами к месту удара кинжалом.
Где, к моему огромному изумлению, кроме небольшой окровавленной дырочки в пинжаке и рубашке, никаких повреждений на теле я не обнаружил. Как так-то? Я же прекрасно помню, как этот вертлявый и неимоверно ловкий поц[69] мне в грудину свою тупую железяку вогнал.
Я ж реально чувствовал, как острое лезвие прямо-таки до самого сердца достало… Ну, не могло же мне это привидеться в бреду? Или могло? Тогда почему одежка на мне испорчена? И кстати, – я огляделся, – почему я до сих пор на ногах? Да, действительно, я продолжал стоять на том самом месте в приемной Хозяина Абакана, где меня и вырубило. А что это было – смерть, или еще, какая чертяйка, поди разберись теперь? Вон, даже и ранки никакой не осталось. Чудны дела твои, Господи, чудны и неисповедимы…
– Гасан Хоттабович? – Донесся до меня сквозь гул в голове знакомый голос.
Я сфокусировал зрачки на говорившем. А, так вот это кто: Арыхпай Атойгахович – сынок и секретарь нашего нынешнего Хозяина, Черного Шамана и Пожирателя Душ. Это выходит, что его папаша продырявил мне ни с того, ни с сего такой хороший и почти не ношенный «пинжак с карманами»[70], а, возможно, и мою старую шкурку. Только, куда же все-таки ранка подевалась? Надо будет поинтересоваться невзначай: а с чего, собственно, у него ко мне «така любоф»[71].
– Ну, Хоттабович я, и чего? – сварливо проворчал я, продолжая тупо ковыряться в мокром окровавленном отверстии испорченного пинжака. – Подскажи-ка дедушке, уважаемый, что со мною за оказия така приключилась? А то я всю голову себе сломал…
– А вы проходите в кабинет хама Атойгаха – вам там обо всем подробно расскажут.
– А оболтусы мои где? – оглядевшись по сторонам и, не найдя ни командира, ни Вревского, спросил я у секретаря.
– Там же – в кабинете. Вы проходите, Гассан Хоттабович – все ждут только вас! – Секретарь поднялся с кресла, подошел к двери кабинета и распахнул её.
Надо же, какой я нонче важный – все, оказывается, только меня и ждут! Сначала, значица, острыми ножиками, почем зря тычут, а потом – здрасьте-пожалуйста!
Воспользовавшись предложением секретаря, я неторопливо пошлепал к открытой двери, привычно, по-старчески, шоркая подошвами по поскрипывающим деревянным половицам. И вот какая штука, чувствовал я себя после всей этой экзекуции с кинжалом, значительно лучше… Да что там лучше – просто охренительно я себя чувствовал – энергия по жилам так и струилась! Словно сбросил с плеч годков эдак пятьдесят! Неужели отцепились от моего дряхлого тела эти гребаные Духи-паразиты? Но, чет, как-то не верилось мне в это. Тогда отчего же мне так легко? Ведь я помнил, как недавно практически загибался от непомерной тяжести Прановой «дойки».
69
Поц (идиш. – половой член) – в русском языке сленговое слово, употребляемое как в ироничном, так и в пейоративном (негативном) значении.