— Они могут себе это позволить… — ни на йоту изменившись в лице, произнес диверсант. — Очевидную выгоду же, если она последует — получат все стороны без исключения!
Оно и понятно — те еще двуличные твари! И нашим, так сказать и вашим!
— А если не получат, тогда «пусть»… — Я уже откровенно потешался.
— Господа! — Вмешался в нашу продуктивную беседу оберштурмбаннфюрер. — А нельзя ли перейти на немецкий? Я не понимаю, о чем идет речь!
— Боишься прошляпить что-нибудь важное, Робка? — Обернулся я к немцу.
— Да, боюсь! — честно и прямолинейно, как настоящий вояка, ответил он. — К тому же, мы до сих пор одна команда? Не так ли, господин оснаб?
— Мы одна команда, — подтвердил командир. — Господа Маги, прошу вас впредь общаться только по-немецки! — демонстративно напыщенно произнес он, корча из себя блистательного аристократа на светском приеме. Впрочем, командир им на самом деле и являлся. Князь, итить его за ногу! — Чтобы все члены нашего небольшого отряда понимали, о чем речь! Обсуждаемая информация может оказаться жизненно важной! Спасибо за внимание!
— Мы, Робка, — перейдя на немецкий, произнес я, — обсуждали возникшую проблему нашего переноса в это поистине чудесное место. Ну, это Мимарка так считает…
— Вы действительно не понимаете, как нам всем повезло? — Вновь завел свою шарманку азиат. — Причаститься древних тайн выпадает далеко не каждому!
— Мне уже выпало, — недовольно проскрипел я, — ты хоть знаешь, что это за гигантский сушеный урюк, к которому нас неожиданно в гости замело?
— Точно не знаю, но могу попытаться предположить… — ответил старший послушник, поднимаясь на ноги.
Он вполне себе оклемался и сейчас ничуть не напоминал того болезненного доходягу, что выполз из коридора буквально десяток минут. Сейчас он держался куда увереннее, а его движения приобрели опасную плавность опытного убийцы. Глаз, да глаз за этим деятелем нужен!
— Ну, давай-давай, предполагай, профессор кислых щей! — едко просипел я, подначивая диверсанта.
Тибетец, наплевательски перешагнув через обезглавленное тело бедолаги Вревского, подошел к мумии Асура и, наклонившись, заглянул в его обтянутое сухой кожей лицо. Его пытливый взгляд внимательно пробежался по плавным изгибам вороненых доспехов, необычной конструкции, которые не смогла пробить даже пистолетная пуля, а после остановился на гигантском мече, что так лихо снес голову неудачливому ротмистру. Меч Мамир рассматривал куда более пристально, чем все остальные «причиндалы» великана. Покоящееся на полу окровавленное оружие Асура, тоже было не совсем обычным: если меч Святогора, которым мне довелось в свое время поупражняться, был абсолютно прямым, то это изделие неведомых мастеров — со слегка изогнутым волнообразным клинком.
Глава 6
Я не напирал на Мимара, давая азиату, как следует рассмотреть рухнувшего на пол гиганта. Да, в общем-то, и мы все сгрудились вокруг этой огромной груды костей, упакованной в прочную «жестянку», которую, однако, не удалось пробить обычным огнестрелом. Я попробовал найти какую-нибудь отметину, оставленную пулей — вмятину там, царапину, или еще какой «дефект». Но на вороненом доспехе, изукрашенном «серебряным» травлением с гравировкой, все это отсутсвовало. Хорошую броню ковали древние мастера. И, видать, без применения Силы тут тоже явно не обошлось. Даже рисунок на доспехе был особенным — глядя на него, возникало устойчивое ощущение, что доспех великана сплошь заиндевел и покрылся фантастическими морозными узорами. Красота такая, что глаз не оторвать!
— Ну что, какие выводы, прохфессор? — поинтересовался я у ползающего вокруг меча азиата. — Можешь поведать своим соратникам, кем являлся этот, по всей видимости, очень достойный великан, раз уж ему такие палаты отгрохали?
— Вы будете смеяться, господа Маги, — оторвавшись от орудия убийства Вревского, серьезно произнес тибетец, — но судя по тем атрибутам, которые я успел изучить, пред нами еще один яркий представитель именно русского фольклора…
— Неужели тот самый легендарный Гога из Магога[22]? — Не удержался я от очередной колкости в адрес азиата.
— Это вы о Скифе сейчас? — Не понял моей «иронии» старший послушник.
— Допустим! — Решил я ему подыграть.
— Тогда я вас огорчу, — Ага, испугал ежа голой задницей! — это, что ли, более сакральный, можно сказать даже сказочный персонаж, образ которого просматривается из глубины тысячелетий…
— Да не тяни ты уже кота за яйца, сказитель недоделанный! — Чертыхнулся я в сердцах. — Мы так с тобой до вторника и провозимся! А, ну да: не зря же тебя вторником обозвали! — Меня так выбесил его менторский тон, с которым он принялся нас поучать, что я еле-еле сдерживался, чтобы конкретно «не нагрубить». А чем может закончится моя грубость, объяснять, надеюсь, никому не надо? Печальный пример Абакана более чем показательный!
22
В разные времена были распространены версии, связывающие «Гога и Магога» с так называемыми «полунощными» (или «северными») народами. Еще Иосиф Флавий писал, что «Магог же положил начало тому народу, который от него получил название Магога, а ими [греками] именуется скифами».