— Есть немного, — ответил Вторник, сбрасывая с плеч потертые лямки вещмешка. — Но это нам на один зуб… — Он развязал горловину, вытащил из мешка сложенную газетку с портретом товарища Сталина на центральной полосе и разложил её на каменном пьедестале. — Основные запасы остались в землянке, — пояснил он, раскладывая на газетке нехитрую снедь: горсть сухарей, кусок вяленой солонины и флягу с водой.
— Не густо, — оценив нехитрый продуктовый набор, произнес оснаб, сразу убирая обратно в мешок половину сухарей. — Неизвестно, сколько нам еще здесь придется блуждать, — пояснил он свои действия.
Ну, это и ежу понятно. Будем растягивать остатки жрачки до тех пор, пока не протянем ноги.
Мимар тем временем вытащил из сапога свой кинжальчик, которым резал нам руки для активации Портала (командир с Хартманом до сих пор «щеголяли» пропитавшимися кровью повязками на руках), и отмахнул половину от куска солонины, которая отправилась в мешок следом за сухарями.
— Правильно! — похвалил его оснаб.
После этого азиат принялся пластать мясо тонкими, почти прозрачными ломтиками. Мы с командиром следили за его действиями голодными глазами. Последний раз мы получили свою скудную тюремную пайку еще в «Столыпине» вечером прошлого дня. А сегодня и вовсе еще не ели — вагонные вертухаи на нас сэкономили, заявив, что накормят в Абакане. Ну, а с Абаканом и его «вечерними макаронами», сами знаете, чего приключилось…
Азиат, нарезав мясо, вернул нож в голенище сапога и произнес:
— Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста![26]
На этот раз я вполне себе спокойно сдержался. Даже в кулачок не прыснул, от очередного сюрреалистического совпадения. Может быть, это все-таки глюки моего воспаленного сознания? Этакий выверт рассудка, старческая шизофрения? Может, действительно, все, что меня сейчас окружает, лишь плод моего посмертного бреда? А может быть, это изощренная забава какого-нибудь скучающего божественного шутника, отправившего меня в этот поистине сумасшедший круговорот событий и наблюдающий сейчас за моими терзаниями со стороны. Уж не знаю, что и думать на этот счет. Но, слава Богу, меня перестало ломать в идиотском приступе истерического смеха. И на этом спасибо!
Мы захрустели сухарями вприкуску с солониной, изредка прикладываясь к фляжке с водой. Воду тоже следовало экономить — никто не знает, когда мы найдем отсюда выход. И найдем ли… Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения. На данный момент главная проблема — голод — успешно решается. Решим и остальные!
— А вот скажи мне Мимар, — с удовольствием схрумкав очередной кусочек сухарика (причем, аппетит ни разу не исчез, ни и меня, ни у моих спутников-соратников, несмотря на наличие поблизости двух трупов: свежего и не очень), вновь прицепился я к азиату, — по каким-таким особенностям ты определил, что это — именно Кощей? Не подумай, что не доверяю — просто интересно.
— Я уже говорил, что в нашей библиотеке имеется довольно подробные описания практически всех Дайтьи, добровольно…
Я вздохнул и, закатив глаза, осуждающе покачал головой.
… или не совсем добровольно, — продолжил старший послушик, — этого с точностью я сказать не могу. Может быть, Хоттабыч и прав…
— Совсем не претендую на истину в последней инстанции. — Я примирительно выставил руки раскрытыми ладонями вперед. — У каждого может быть свое мнение. Значит, у вас на каждого такого великана отдельное «досье» имеется?
— Имеется, — ответил азиат, бросая в рот очередной тонкий ломтик солонины. — Кощей, он же Карачун, — полуприкрыв глаза, словно воочию представляя строчки древней рукописи, произнес тибетец, — один из первых Дайтьи, вернувшихся из Агартхи в бренный мир. Предпочитает находиться «в образе» худого и немощного старика с длинной бородой медного цвета[27], хотя обладает поистине исполинской Силой.
Я взглянул на мумию — факт наличия отливающей медью длинной седой бороды был абсолютно неоспоримым.
— Зафиксированы случаи, — продолжил Мимар, — когда он в одиночку расправлялся с целыми ордами противников. Однако, впоследствии, основав свое «Кощное царство», предпочитал разбираться с врагами традиционными способами — с помощью специально обученного войска. Традиционно сильными проявлениями Магического Дара Кощея можно назвать Некромантию и Холод…
— Точно же! — Хлопнул я себя ладонью по лбу. — Карачун — это же зимнее славянское божество!
— Скорее демон, — поправил меня командир, тоже немало наторевший в изучении древних сказочных персонажей, — сохранивший в былинах черты олицетворения смерти от лютого мороза.
26
Цитата из советской кинокомедии «Джентльмены удачи». Реж. А. Серый, «Мосфильм», 1971 г.
27
Помимо русских народных сказок, упоминается в чешской сказке «Меднобородый» и в польской «Пять овечек», где именуется Кощеем Меднобородым и открыто зовётся владыкой подземного царства.