— Выходишь на «раз-два», — предупредил я Молчана, отросшим острым когтем скидывая с петли запорный крючок.
Дверь продолжала ходить ходуном — с той стороны продолжали ломиться ожившие Жмуры, желающие отведать свежего человеческого мяса. Хорошо, что дверь открывалась наружу, а никто из Ходячих не догадался потянуть её за ручку с той стороны. Хлипкий крючок тогда бы явно не выдержал. Но соображалка у примитивных Зомби не работала, вот они продолжали бессмысленно ломиться в двери, вышибить которые у них не хватало сил.
— Раз! Два! — Я резко навалился на дверное полотно, расшвыривая и сбивая с ног столпившихся у проема Некротов. На мгновение передо мной открылось свободное пространство. — Первый пшел! — скомандовал я Молчану, отодвигаясь в сторону.
Здоровяк, втянув голову в плечи, и с торчащим, словно пика мечом, рванулся в проход, словно выпущенный из пращи камень. Не обращая внимания на копошащиеся на земле трупы, он, хрустя костями, пробежал прямо по их телам и скрылся в темноте.
Я довольно заметил, что на его появление никто из Умрунов не обратил внимания и не навелся на Молчана, словно на цель! Даже носом в его сторону Жмуры не повели! Так и должно быть! Ведь он для них точно такой же Некрот, как и они сами. А вот заметив сквозь распахнутый проем моих юных друзей, почуяв их запах, услышав биение из сердец и циркулировавшую по жилам горячую кровь, они вновь всем скопом рванули к такой вожделенной добыче.
Ха! Два раза ха! Пройти просто так мимо старенького дедушки Хоттабыча еще ни одной Твари не удалось! Выпустив когти наружу, я принялся крошить этих мерзких созданий со скоростью взбесившегося садового утилизатора. Только клочки по закоулочкам полетели!
Меня обдало чудовищным смрадом гниения, окатив с головы до ног протухшей жижей и разложившимися кусками внутренностей. Залепило лицо, залило глаза, даже в рот, как я не сжимал губы поплотнее, все равно попало! Это только в сказках по усам течет, да в рот не попадает! А я наглотался того дерьма по самое не балуйся! У меня ведь в таком Обличье натуральная дыра в щеке! Но я продолжал усиленно разделывать прущих на меня Мертвяков, пока от них не осталась большая шевелящаяся и отвратно воняющая куча говна.
— Вздумали на дедушку наехать! — проворчал я, сплевывая на эту кучу мерзкую дрянь, заполонившую рот. — Тьфу на вас! Тьфу на вас еще раз! — И громко хлопнул дверью, предварительно распихав ногой куски мертвых тел по сторонам.
Накинув крючок обратно на петлю, я привел себя «в порядок», вернув нормальный человеческий вид. После чего прошел к лежанке и присел на нее, привалившись спиной к бревенчатой стене. Меня отчего то неслабо так мутило. Видимо, та мерзопакостная дрянь, которой я наглотался, оказалась ядовитой. Так-то, трупный яд может быть весьма опасен. Может быть, зря я в человеческое тело вернулся и надо было и дальше оставаться в своей Кромешной Ипостаси?
Но, как бы там ни было, я еще надеялся и на свою повышенную Регенерацию, которая сумеет перебороть любые токсины, попавшие в мой организм. Она и не с такими проблемами справлялась. В свое время я и оторванную напрочь руку отрастил! А Кощей утверждал, что я и оторванную голову сумею отрастить, если случиться со мной такая оказия. А тут какие-то гребаные птомаины[29]…
Однако, мне с каждым мгновением становилось все хуже и хуже, а моя хваленая Регенерация с этим совсем не справлялась. «Картинка» окружающего раздвоилась, стены и потолок избы мягко качнулись, а затем пошли по кругу, постепенно набирая скорость вращения. Ох, нихрена себе, заявочка! От чего же мне так хреново?
Да я внутри Драмагара — настоящей хтонической Некротвари выжил без особых последствий! А тут от какого-то куска тухлого мяса ласты склею? Нет, врешь! Не возьмешь! Карусель перед моими глазами раскручивалась все сильнее и сильнее. Бревна избы постепенно сливались в одну сплошную серую муть, практически полностью застившую мне взор.
— Деда! — обеспокоенно воскликнула Василинка, заметив, что я как-то совсем скис. — Что с тобой? Тебе плохо?
— Да, внучка, как-то мне нехорошо… — едва слышно прошептал я, с трудом шевеля даже губами. Силы стремительно покидали ставшее вдруг абсолютно немощным тело. — Деда… полежит… немного… может… ему и получшеет…
— Что делать, деда? Как помочь? — Засутилась вокруг меня девчушка. — Может, воды принести?
Ну, да, только вода меня сейчас и спасет. Хотя, неплохо бы рот прополоскать…
— Можно… внучка… — просипел я из последних сил. — Глоточек… один…
Она кинулась к столу, где стояла бадья с водой. Так-то я почти всю жидкость извел, отливая вусмерть пьяного Малыгу. Но на кружечку там должно было еще остаться. Хоть гребаную горечь во рту смою… Но дождаться освежающей влаги мне таки не удалось, серая пелена перед глазами сменилась непроглядными мраком, и я ухнул куда-то вниз, словно потеряв под собой опору. Свободное падение длилось недолго, не более десятка заполошных ударов сердца, а потом я, словно бы, оказался перед пронизывающим взглядом какого огромного существа.
Кто это был, я не мог сказать вот так сходу — слишком великим, необъятным и антропоморфным было его «тело» (если оно у него было?), теряющееся в густом клубящемся тумане. Лишь только огромные сверкающие глаза, источающие неземной свет и наполненные, как мне показалось, какой-то вселенской мудростью, проникали мне в самую Душу. Они как будто проникали внутрь меня, препарировав и разложив по полочкам все мои потаенные мысли и желания, рассмотрев их как под мощным микроскопом.
На мгновение мне показалось, что наши разумы соприкоснулись, как будто сливаясь в единое целое, и я понял насколько древним и непознаваемым было это Существо, от которого так и веяло ледяным и непоколебимым спокойствием самой Вечности! Ничего подобного я не ощущал, даже находясь «в мозгах» у Титанов, проникая в них с помощью моего Ментального Дара. Но даже соприкоснувшись с ним, я так и не сумел понять, чем же сумел заинтересовать настолько глобальную Сущность.
— Кто ты? – Мысленно воззвал я к ней, поскольку в таком состоянии не имел возможности произносить слова вслух. На ответ я, в общем, и не надеялся. Сами подумайте, что может такого сказать человек, например, муравью, чтобы тот его понял? — И что тебе нужно от меня? — Однако попыток добиться внятного ответа я не оставил.
— А ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ! — Меня прибило и размазало, словно разразившимся с небес громом. Однако, я чувствовал, как сложно этому Существу опуститься до моего уровня развития, чтобы я сумел понять его хотя бы чуть-чуть. — БУДЕТ ИНТРЕСНО ЗА ТОБОЙ ПОНАБЛЮДАТЬ… — Я ощутил, как моего Сознания коснулось что-то ледяное, спокойное, непередаваемо могучее и непознанное, как бесконечный космос, но, вместе с тем легкое и нежное, словно лебяжий пух. Когда оно отпрянуло, я почувствовал нестираемую отметку, которое оно оставило на моей Душе. — МЫ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ В СЕРЫХ ПРЕДЕЛАХ, КОГДА ЗАКОНЧИТСЯ ТВОЙ ПУТЬ В СЕРЕДИННЫХ МИРАХ. У МЕНЯ ЕСТЬ НА ТЕБЯ ПЛАНЫ, ГАСАН ХОТТАБЫЧ. А ТЕПЕРЬ — ВОЗВРАЩАЙСЯ! ТЕБЕ ЕЩЕ РАНО… — И все вокруг вновь потухло, ввергнув меня обратно в Вековечный Мрак.
В сознание меня привела мокрая тряпка, которой кто-то в исступлении шлепал меня по небритым щекам.
— Деда-а-а! Дедулечка-а-а Не умира-а-ай! Ну-у, пожалуйста-а-а! — Коснулся моего слуха знакомый девичий голосок, плаксиво растягивающий слова.
Василинка, не иначе. А чего же она меня так немилосердно отоваривает мокрой тряпкой, да по щам, словно я натворил чего-то нехорошего? Не сказать, чтобы больно, но весьма и весьма неприятно. Я резко раскрыл глаза и уставился на зареванную девчушку.
— А ну прекратить это безобразие! — рявкнул я, перехватывая руку Василинки.