— Одного не могу понять, зачем ему наша винодельня? — вздохнул я.
— А вот это очень интересно, — улыбнулся Зуров. — Несколько моих шпионов смогли узнать, что ваше семейное дело очень ему приглянулось. Говорят, всю жизнь мечтал увидеть свой профиль на бутылках и поставлять вино на императорский двор.
— Но почему мы?
— А другие в нашем краю совсем маленькие, считайте, домашние. Не тот масштаб. Да и вино Эгерманов всегда было лучшим. Как там дела, кстати?
— Восстанавливаем полным ходом. Мои управляющие уже присылали вам договора?
— Да, я их все просмотрел, никаких проблем с ними не возникнет. Даже больше скажу, каждый из них — это возможность не только увеличить обороты, но и выйти на зарубежный рынок.
Зуров отошел от меня и картинно открыл дверцу бара, встроенного в книжный шкаф.
— Да и кто откажется от вина, что пьет сам император? — он вытащил с полки бутылку и показал мне знакомую этикетку с гербом Эгерманов.
Яков Владимирович наполнил бокалы и протянул мне один.
— Вы становитесь известной личностью, Владимир Иванович, — сказал Зуров. — Слышал, вас пригласил на прием Ушаков. Будьте с ним осторожны. Он умен, как Булатов, но действует строго по закону.
— Спасибо за важную информацию, — я отпил вина. — А что с той частью виноградника? Узнали что-нибудь?
— Все здесь, — он кивнул на папку. — Больше скажу, после проверок вам не только вернут этот кусок, но еще и выплатят компенсацию!
— Как вам это удалось? — восхищенно спросил я.
— Все законным путем, — усмехнулся Зуров. — Кто же виноват, что люди не заглядывают в документы, когда их подписывают. Так что вы можете смело праздновать. Сегодня я лично отвезу эти документы начальнику службы правопорядка. Булатов разорен, в долгах, и предстанет перед судом.
Едва наши бокалы соприкоснулись, и вдруг за дверью что-то с грохотом упало и раздался испуганный женский крик.
— Людочка⁈ — обеспокоенно воскликнул Зуров.
— Оставайтесь здесь, — я пихнул ему в руки свой бокал и шагнул к двери.
В тот же момент она распахнулась, почти сбив меня с ног. В кабинет влетели три амбала и внимательно на нас посмотрели.
«Да твою же сияющую сферу!» — успел подумать я и сжал сферу с силой.
— Кто из вас юрист Зуров⁈ — спросил один из них.
— С кем имею честь разговаривать? — жестко спросил Яков Владимирович, нахмурив брови.
— Да тебе уже без разницы! — рявкнул один из вошедших. — Нам нужны документы!
— У меня здесь очень много документов. Какие именно вам необходимы?
А юрист хорошо держался. Я заметил, как он осторожно завел руку к поясу, но пальцы сомкнулись на пустоте. Кто же носит оружие в кабинете?
— Все! — рявкнул нападавший и вытащил нож. — Не найдем, тогда спалим все тут к святым наместникам!
Зуров побледнел и попятился к столу.
— Ваше вторжение незаконно! Прошу вас покинуть мой кабинет! Согласно действующим постановлениям…
Я не стал слушать, что говорит Зуров, и быстро заморозил наших гостей. Как удобно, что мне теперь не нужно размахивать руками!
Амбалы мгновенно застыли.
Яков Владимирович удивленно запнулся, моргнул и через мгновение с любопытством подошел к живым статуям.
Я мысленно выругался, надо было и его заморозить!
— Интересно, — пробормотал Зуров и повернулся ко мне. — Так вы маг?
Пришлось кивнуть.
— Пойду проверю, как там Людочка, вдруг ей нужна помощь, — я потер ушибленное плечо. — Вы сами-то как?
— Все хорошо, спасибо, — не отводя взгляд от застывших людей, сказал он.
Покачав головой, я вышел из кабинета. Помощница лежала возле стола с неестественно вывернутой рукой.
Это ж кем нужно быть, чтобы вот так поступить с хрупкой девушкой.
— Людмила? — позвал я.
Она не ответила, но дышала. Я быстро осмотрел ее: ссадина на лбу, сломанная рука и порванная юбка. Видимо, она пыталась остановить нападавших, но ее с силой швырнули через стол. Удивительно, что шею не сломала!
Я со всей осторожностью приподнял помощницу и прикоснулся к магии. Легкое марево окутало ладони и неторопливо окутало предплечье Людмилы.
Секунда и сила вернула костям прежнюю форму. Ускорять заживление я побоялся, вдруг есть какие-то внутренние повреждения.
— А вас сильно дверью приложило? — неожиданно над головой раздался голос Зурова.
— Не очень, — поморщился я.
Почему он спрашивает про мое плечо, когда у него тут помощница без сознания?
— А мне вот кажется, что вы сильно пострадали. Очень сильно.
Я вопросительно на него посмотрел.
— Что вы имеете в виду?
— Вы же поняли, Владимир Иванович, что сейчас произошло? — Он лучезарно улыбнулся. — Нам развязали руки.
И я его прекрасно понял.
Глава 16
— Вы думаете, — спросил я, поднимая Людмилу на руки, — это все организовал Булатов?
— Это очевидно. Я очень долго собирал о нем сведения, а вчера записался на прием в канцелярию. Виталий Захарович запросто мог это узнать. Даже если бы не сейчас, а потом, он все равно бы узнал.
— Тогда получается, хорошо, что я вчера не увидел ваше письмо, да? Давайте узнаем у наших гостей, кто их к вам отправил, — я уложил помощницу на диван в небольшой каморке и выпрямился.
Мы были в уютной комнатке: мягкая мебель, столик с чашками, большой шкаф. Везде чувствовалась женская рука.
Людмила тихо застонала, но не открыла глаза. Я заботливо укрыл ее пледом.
— С ней все будет в порядке? — спросил Зуров, беспокойно глядя на свою помощницу.
— Врача все равно вызвать нужно, я не лекарь. Мне не терпится приступить к допросу наших гостей.
— Погодите минуту, я отпущу коллег, — Зуров поспешно вышел.
Через пять минут юристы покинули нас, сокрушаясь о рухнувшем столе и пострадавшей Людочке. Я был уверен, что они прекрасно слышали, что к Якову Владимировичу кто-то вломился, но лишних вопросов не задавали.
Мы проводили всех и вернулись в кабинет.
Трое бандитов все также стояли, замороженные моим заклинанием.
— Они слышат нас? — задумчиво спросил Зуров, обходя их.
Я пожал плечами.
— Никогда не интересовался этим вопросом. Скорее всего, нет. Заклинание останавливает все.
— И как нам с ними поговорить?
— Просто, — я взмахнул рукой.
Голова одного из бандитов дернулась. Он ошалело оглядел нас, напрягался, но не смог даже дернуться.
— Что вы со мной сделали⁈ — взревел он.
— Вопросы здесь задаем мы, — давно мечтал сказать эту фразу. — Как тебя звать?
— Пошел ты!
— Эх, а я надеялся, что это тот самый простой вопрос, на который можно сразу дать ответ. И мы бы обошлись без пыток. Ведь за каждый неверный ответ, — я подошел к нему вплотную, — я буду возвращать чувствительность твоим пальцам и медленно ломать их. А ты и не сможешь пошевелиться. Пойми, я же всего лишь хочу быть вежливым. Так как тебя зовут?
— Ясень! — побледнев, сказал он.
— Прекрасно, — душевно улыбнулся я и прикоснулся к его руке.
Амбал попытался отпрянуть, но у него ничего не получилось.
От моих действий к нему вернулась чувствительность. Я быстро наложил второй слой заморозки выше запястья и продолжил допрос.
— Кто вас нанял?
— Да, откуда я знаю⁈ Имя не спрашивал! — он скосил глаза вниз, надеясь разглядеть свои руки.
— Как он выглядел? — я аккуратно начал выкручивать мизинец.
— Безумец какой-то! — заорал от боли Ясень. — Глаза красные, одежда не по размеру. Бледный, седой.
— Какие нынче слабые пошли убийцы, — я глянул на Зурова, который был в ужасе от происходящего.
А потом повернулся к бандиту. От моего спокойного тона, а может быть потому, что я так и не отпустил его пальцы, на его лбу заблестели бисеринки пота.