— Уже семеро? Откуда взял еще одного?
— Я не говорил? Водника нашел в пожарном депо.
— И он просто взял и ушел?
— Нет, — скривился я. — Со скандалом. На самом деле я очень удивился, когда он мне рассказал, что там произошло. Начальник выглядел вполне нормальный, а по итогу…
Я не закончил фразу и развел руками.
— Хочешь сказать, что он и команда, невзирая на успехи с тушениями пожаров, просто от него отказались, потому что он маг?
— Именно. И это меня крайне беспокоит.
— Я послушал, что говорят в кабаках, и знаешь, ты прав. В последнее время накал страстей резко повысил градус. Скоро люди с вилами будут искать магов.
— Но почему? Этого я понять не могу, — я зло растер лицо. — Кому выгодно это противостояние?
— Выяснишь, и картинка сразу сложится, — философски ответил Лерчик.
— Найду и придушу, — сверкнув глазами, сказал я.
— Надо выяснить сначала, кому это выгодно. Зачем, вообще, это столкновение.
— Мотивы всегда одни: деньги, власть, месть, — пожал я плечами.
— Ну так вперед! Я тебя благословляю, — улыбнулся он и допил вино. — Как тебе Рокотова?
Спросил и подмигнул.
«Зараза!»
В ответ я пожал плечами. Помимо ее таинственной истории, у меня и так куча дел.
Я взлохматил волосы, и вдруг мой взгляд упал на посох. А с ним что делать? Хотел было подойти, но остановился и мотнул головой. Нет, рано еще. И с сожалением отвернулся.
— Кому может быть выгодно столкновение магов и людей? — пробормотал я. — Магам или людям?
— И тем, и тем, скажу я тебе, — отозвался Лерчик. — Маги чувствуют, что их притесняют, хотят больше прав и не прятаться по углам. Люди же достаточно озлобились и теперь хотят избавиться от магической угрозы.
— Нет, не в том дело. Мне почему-то кажется, что всем этим хороводом управляет не один человек. Может, небольшая группа.
— Человек? — уточнил Субботин.
— Да. Человек. Представь, если это не люди и маги, а, к примеру, два государства. Они посылают друг к другу шпионов, проводят агитации, пускают слухи. Ради чего? Чтобы перетянуть больше людей на свою сторону. И когда начинается война, самые влиятельные заранее успевают укрыться в безопасном месте, чтобы в момент победы присвоить себе все лавры.
— Звучит логично и в то же время жутко. Но в твоей схеме два человека. Тут может быть то же самое. Человек и маг. Каждый хочет захапать себе лавры. Или хуже, они могут быть в сговоре.
Я кивнул. Такое тоже может быть. Такие варианты мелькали у меня в голове.
Итак, у нас есть слухи в обществе магов, что я убиваю и пытаю. Есть смута среди людей, что маги стали опасны.
И то и другое указывает на человека без способностей. Ему нужно, чтобы маги не объединились и не попали под мое влияние. И он убеждает людей, что сила — это плохо.
— Нет. Это человек. И весьма богатый. Даже я бы сказал, обремененный властью. Но точно человек.
— Тебе виднее, — сказал Лерчик. — Что ты будешь теперь делать?
— Смотреть в оба и искать. Наш герой должен быть не в центре событий, но точно наблюдать за всей картиной разом.
Мы еще немного посидели, думая каждый о своей, и вскоре Лерчик отбыл, оставив меня наедине с документами и мыслями о магии.
У меня из головы не шел тот ритуал Святляны. Она, как и люди из легенды, хотела вернуть возможность появления магов естественным путем.
Я вдруг понял, что упустил очень важную деталь из всего ее рассказа. И только сейчас ее вспомнил.
Все маги в этом мире — попаданцы!
От этой мысли я ощутил себя, как будто меня пыльным мешком стукнули.
Теперь стало понятно, почему и Гаврилов, и Соколов так странно отреагировали на мои фразы, известные мне по прошлой жизни.
Они их узнали.
И при всем при этом, никто из магов ни за что на свете не признается, что он из другого мира. А многие, как тот же Сливов из академии, просто не помнят свои жизни до момента попадания сюда.
Я в очередной раз поразился силе того мага, о котором говорила Святляна.
Также в пользу этой теории говорит и громадная пропасть в отношении друг к другу. Маги с трудом вписываются в картину этого мира и стараются жить обособленно.
Но все это не помогало мне в решении моих вопросов.
Я все еще не понимал, кто стоит за многочисленными конфликтами и на кой им он, вообще, сдался. А не зная мотивов, сложно найти преступника. Кажется, так говорят во всех детективных фильмах?
Решив устроить себе перерыв после мозгового штурма, я подхватил пиджак и прогулялся до винодельни.
Погода продолжала радовать, несмотря на близкую осень. Я все еще не мог привыкнуть к мысли, что в окно каждый день можно видеть настоящие облака, а не проекцию. И солнце не заменял свет специальный ламп.
Вздохнув полной грудью свежий воздух, я неторопливо шел по дороге, пиная камень и пытаясь сбить им другие. На какое-то время я вернулся в беззаботное время. Легкость в душе, в голове пустота, а под ногами лишь пыльная дорога.
Красота!
Даже суета на винодельне не могла этому помешать. Разве, что…
Я прислушался и с удивлением обнаружил, что рабочие о чем-то громко спорят. Над ними возвышались Никита Александрович и Сергей.
— Что случилось, господа? — зычно спросил я. — Требуется ли моя помощь?
Сергей посмотрел на меня с надеждой и ловко спрыгнул с ящиков, на которых стоял.
— Ваше высочество! Давно вы к нам не заглядывали. А мы тут как раз решаем, как будем делить сотрудников, — торопливо заговорил он.
К нам подошел Никита Александрович, и раздосадовано произнес:
— Владимир Иванович, хоть вы ему объясните, что нельзя давать людям излишнюю свободу. Что, значит, они не хотят? Что значит, неудобно? Приказ есть, нужно действовать согласно указанных в нем пунктам. А будут воротить носы, пусть ищут другую работу.
— Объясните толком, что происходит, — я жестом остановил их спор и внимательно оглядел.
— Мы второй день не можем поделить рабочих, — развел руками Сергей.
— Если бы ты не пытался учесть все их пожелания, было бы быстрее, — раздраженно отозвался Никита Александрович.
— И что наши уважаемые рабочие хотят? — спросил я.
— До дальнего поля ехать неудобно, да и работа другая, — заговорил Сергей. — Просят доплату. Кто-то еще про новую форму говорил.
— Понятно, — произнес я. — Но люди готовы идти туда работать, правильно?
— Да, — кивнул Сергей.
— Тогда организуйте телеги отсюда до туда, плюс график постройте так, чтобы неделя легкой работы и неполная неделя тяжелой. И меняйте постоянно людей.
— А форма? — нахмуренно спросил Никита Александрович, обдумывая мои слова.
— А что форма? — удивился я. — Два или четыре комплекта в год, теплый и легкий. Средства еще остались?
— Да, ваше высочество, у меня каждая трата учтена.
— А прибыль? — грозно спросил я, глядя на Сергея.
— И прибыль тоже!
— Тогда составьте примерную смету, и будет тогда решать. Расходов много, приток денег пока минимальный. Будем искать возможности.
Я хотел пойти дальше, но остановился и обернулся к управляющим.
— Если кто-то захочет перейти целиком на другой участок именно под тяжелую работу, накиньте им немного процентов к оплате.
— Будет исполнено. Я все подготовлю и принесу вам, — Сергей засуетился.
— Понимаю тебя, Сергей, — сказал я. — Хочется, чтобы людям было хорошо и комфортно работать и они не уходили. Но и полную свободу выбора давать тоже нельзя. У нас с вами ограничены возможности.
— Да, я уже понял, к чему это все может привести, — он оглянулся на стоящую у его кабинета топлу. — Больше такого не повторится!
Никита Александрович благодарно кивнул мне, и они ушли к рабочим, объявлять мое решение.
А я еще побродил по территории, заглянул в хранилище и на склад — везде царил порядок. Пусть и без привычных глазу табличек, но инструменты стояли на своих местах.