В очередной раз скрестив наши импровизированные шпаги, я выкрутил швабру и с силой отбросил старика на кресла. Пока он барахтался между сидениями, ко мне уже подходили другие, желающие моей смерти.
— Да когда ж вы кончитесь! — в сердцах прорычал я.
Вдруг передо мной вырос водный щит, а через секунду в нем застрял короткий нож.
Мысленно поблагодарив Гаврилова, я выхватил оружие и снова ринулся в драку. И в этот момент метрах в десяти от меня появилась обрюзгшая фигура Горюнова.
Вот кому, кому, а ему я с превеликим удовольствием дам в зубы.
Главный комендант управления выглядел все также неприятно. Он глянул на меня своими поросячьими глазками, покрасневшими от ярости, встряхнулся всем телом, зазвенев наградами, и быстро пошел на меня. Сейчас он больше напоминал бегемота, чем человека.
Если он наберет скорость, то никакая магия мне не поможет!
Остальные нападавшие даже уважительно разошлись перед этой махиной, опасаясь, что он их затопчет.
Только вот как с ним справиться? Позади ребята и Мишин, магии нет, в руке только короткий нож. Что ж, придется напрячься.
Когда Горюнов начал бежать, я это ощутил стопами. Но стоял и не двигался, давая ему приблизиться.
Пять метров, три метра, два…
Его толстые пальцы тянулись ко мне, желая раздавить меня, как букашку. Горюнов тяжело дышал, лицо покрылось каплями пота, но упорно пёр на меня.
Едва между нами остался всего метр, я уже придумал, как его одолеть. Ведь, как говорят, чем больше шкаф, тем громче он падает.
Комендант замахнулся кулаком, а я поднырнул, коротко ударил и отскочил. Горюнов охнул, но не остановился, снова занося руку для удара. Я раз за разом уходил из-под атак, изматывая его. Это мне удалось сделать быстро.
Когда лицо моего противника стало цветом перезревшего помидора, который вот-вот лопнет, я решил добить его. Поймав момент, я подскочил вплотную и исполнил свою мечту — врезал Горюнову в зубы.
Боров взвизгнул, и из его рта брызнула кровь.
Я улыбнулся.
Взревев, он бросился на меня, и тут же получил точный удар каблуком по голени. Его лицо исказилось, глаза чуть не вылезли, ноги Горюнова подкосились, и он рухнул, подняв в проходе пыль. Встать он, слава сияющим сферам, не пытался.
Увидев поверженного здоровяка, оставшаяся толпа на мгновение умерила свой пыл, дав мне драгоценные секунды, чтобы перевести дух.
А потом все продолжилось. Офицеры, посыльные, секретари всех мастей — пробирались сквозь друг друга тела и тянули ко мне свои руки. Не было ни секунды, чтобы даже резерв проверить!
Запах подпаленной кожи и волос уже забил нос, под ногами натекла лужа, от порывов ветра разбилось окно — этому пора положить конец.
— Воздух! Щит! — крикнул я.
Перед самым носом появилась мутная завеса. В нее тут же посыпались удары и прилетела поварешка.
— Тридцать секунд, — предупредил меня Коровин.
Прорва времени!
Я заглянул в себя и, наконец-то, увидел крошечные золотые искорки.
С облегчением вздохнув, я сжал в руке два медальона, свой и Артема, и напитал их силой.
Магия прохладным потоком пробежалась по телу, подарив мне бодрость.
— Заканчиваем! — крикнул я, вскинув руку.
В воздухе пролетела водяная плеть, отбрасывая от меня очередного офицера. И я заморозил время.
В ту же секунду наступила идеальная тишина. Мне даже показалось, что я оглох.
Люди с перекошенными лицами, висящие в воздухе лоскуты оторванной ткани, ножи и даже ручки. Все застыло, повинуясь моему заклинанию.
В наступившей вязкой тишине было слышно наше с Мишиным дыхание. Я бросил заморозку только перед собой, и ни вояка, ни команда не застыли под моей силой.
— Это все? — тихо спросил Левков.
— Я сейчас обновлю заклинание на Соколове, и мы просто выйдем из зала, — сказал я. — Думаю, без моего присутствия, люди успокоятся.
— А почему просто не убить разумника? — кровожадно улыбнулся Дмитрий.
— Потому что мне нужны сведения, — я раздраженно дернул плечом. — Почему он приехал в город, зачем ему деньги, как он связан с конфликтом между людьми и магами… Разве что? Святослав, а подойди ко мне.
Левков скользнул ко мне. Выглядел он плохо: темные круги под глазами, бледная кожа, взмокшие волосы.
— Сила еще осталась? — спросил я.
— Совсем немного, — печально ответил я. — Что нужно сделать?
— Как ты понимаешь, маг разума воздействует на людей через взгляд, — я выразительно посмотрел на Святослава.
Он на мгновение прищурился и вдруг просветлел лицом.
— Хотите, я вырежу ему глаза⁈ — с надеждой спросил он.
— Что? Нет! Просто ослепи его, кровожадный ты наш.
— А, легко. Голоса лишить?
— Не полностью. Он должен иметь возможность говорить.
— Это я сейчас, это я мигом, — пробормотал Левков, обходя нападавших по широкому кругу, чтобы не дай святые наместники хоть кого-то задеть.
Святослав поднялся на сцену, подошел к Соколову и внимательно его оглядел.
— Владимир Иванович, точно нельзя глаза вырезать? — снова спросил он.
— Святослав! — прорычал я.
Левков расстроенно пожал плечами и прикрыл глаза.
— Принесите что-нибудь, чем можно связать нашего пленника, — я обернулся к остальным, и все начали снимать ремни.
— Владимир Иванович, — подал голос Левков.
— Нет, нельзя вырезать глаза, Свят! — раздраженно сказал я.
— Да я не про это. Мне нужно до него дотронуться, — рассмеялся он.
Я проверил уровень магии и аккуратно приготовился.
— На счет три, — сказал я. — Поставь ладонь, чтобы он тебя не видел.
Рука Левкова замерла перед лицом Соколова.
— Три! — крикнул я и разморозил разумнику одну голову.
— ствии… Какого хрена⁈ — заорал маг. — Я ничего не вижу…
Он резко замолчал, начал натужно кашлять. По его щекам текли слезы, Соколов часто моргал.
— Что, слова в глотке застряли? — вежливо поинтересовался я. — Мой сотрудник ослепил тебя и практически лишил голоса. Так что у тебя есть шанс рассказать мне все.
— И что потом? — прохрипел Соколов. — Убьешь меня? Лучше сразу, чего ждать-то? Все равно я тебе ничего не скажу.
— Владимир Иванович, никогда не поздно вырезать ему глаза! — бодро сказал Левков, коснувшись виска разумника.
— Убери от меня свои лапы! Я Степан Соколов! Единственный маг разума! Да вы молится на меня должны.
— И отдать тебе все наши деньги, — прокомментировал я. — Держи карман шире. Свяжите его, пусть полежит, подумает над своим поведением.
Пока Сергей с Дмитрием упаковывали разумника, я снова задумчиво оглядел застывшую толпу. Кого-то заморозило в тот момент, когда он кричал, другой, когда заносил ногу над креслом, а третий, вообще, замер в сантиметрах от пола.
Интересно, насколько хватит моего заклинания?
Остальные сидели возле Игоря, который так и не пришел в себя. Артем легко забросил его на плечо, и мы немедленно вышли из конференц-зала. Напоследок я на всякий случай целиком заморозил Соколова.
Едва двери за нашими спинами закрылись, мы смогли перевести дух.
Я искренне поблагодарил ребят, что они мне помогли.
Вояка задумчиво переводил взгляд то на меня, то на остальных магов, а потом протянул мне руку и сказал:
— Мишин Влад Юрьевич.
От облегчения я рассмеялся и крепко пожал ее.
— А кто будет проверять теорию Владимира Ивановича насчет его присутствия? — вдруг спросил Сергей.
Огневик, кажется, пострадал сильнее всех, по крайней мере, только у него наливался синим фигнал под глазом, и начисто разорван пиджак.
— На меня напали официантки! — развел руками он, объясняя свой вид. — А против женщин у меня приемов нет. Пришлось стойко терпеть, пока Свят их не усыпил.
Левков стоял с довольным лицом.
Я посмотрел на Влада Юрьевича и спросил у него:
— Почему вам удалось сопротивляться магии?
— Сам не знаю, но думаю, в этом отчасти виновата моя жена. Она так часто пытается меня в чем-либо убедить, что у меня выработался условный рефлекс пропускать ее словами мимо ушей. Видимо, и здесь было то же самое, — он скупо улыбнулся и продолжил: — Ерунда все это, конечно. Думаю, все дело в семейном амулете.