Его рука машинально дотронулась до шрама.
— Без уточнения, какой именно интерес?
— В том-то и дело! — угрюмо сказал Субботин. — Нет бы сказать, Валерий, святых наместников ради, прекрати искать информацию на того-то. Как все было бы просто!
— А на кого ты искал в последнее время информацию? — заинтересованно спросил я.
— Как на кого! И на Гласса, и на Святляну, и на Рокотову! Да и не только. Работу же тоже никто не отменял. А я тут болтаюсь.
Он зло стукнул кулаком по кровати.
— Сам-то, как думаешь, от кого нападавшие были?
— Говорю же, не понял. Я вообще спал.
— А голос? Мужской, женский? Словечки какие-нибудь?
— Голос? — Лерчик задумался, а потом сказал низким, хриплым голосом: — Слышь, не суй свой длинный нос в чужие дела, ясно?
Я удивленно посмотрел на него.
— Так тебе сказали? Не суй свой длинный нос?
— Вот и я также отреагировал сначала. Ведь у меня совершенно нормальный нос! Но потом стало не до мыслей. Бок обожгло, и я успел увидеть только, что они прыгнули в карету и умчались. Поэтому я пошел в сторону замка.
— А чего на помощь не позвал?
— Так ночь. На улице никого не было, — дернул плечом Лерчик. — Да и до замка не так далеко было.
— А чего тогда не дошел? Там же всего десяток шагов оставалось! — я разозлился.
Мысль о том, что он лежал на той лавке совсем рядом, просто выжигала мне нутро.
— Сил не хватило, — печально сказал Субботин. — Думал, посижу чуток и дойду до двери. Но отрубился.
Я шумно выдохнул и постарался взять себя в руки.
— Ладно, — я решил сменить тему, — тебе что-нибудь нужно? Поесть? Помыться?
— О! От последнего я бы не отказался. Гаврилов, конечно, мне в лицо водой плеснул, но когда это было! Одежда тоже не помешает, а то в моей любимой рубашке — дырка. И пиджак испортили, сволочи.
— Мы их найдем, я тебе обещаю.
Лерчик кивнул и начал подниматься с кровати.
— Кстати, — Субботин поднял на меня глаза, — я нашел информацию на Рокотову.
Глава 23
Рокотова осторожно выглянула из-за двери и прислушалась. В замке сегодня было непривычно тихо. Софья Владимировна уехала вместе с Аней, Иван Станиславович с винодельни отправился к своему другу, а Владимир, как всегда, был на своей работе. Даже слуги и те засели на кухне и перемывали кости знакомым. Только вот где дворецкий, Вероника Андреевна не знала, но его шаркающая походка была слышна издалека. Поэтому ее затее ничего не угрожало.
Рокотова проскользнула по коридору, остановилась напротив комнаты Владимира и аккуратно нажала на ручку.
Через мгновение она оказалась внутри и огляделась. Мазнула взглядом по комнате и дернула плечом. Ничего особенного. Простая, хоть и богата обстановка, при этом назвать ее мужской берлогой язык не поворачивался: кровать заправлена, подушки на месте, нигде не пылинки. Только на столе лежала в разнобой кипа бумаг. Вероника Андреевна знала, что князь запрещает трогать их при уборке.
Но Рокотову они не интересовали. Она подошла к дивану, присела на него, провела по подлокотнику и зажмурилась. Ей на ум пришел образ князя, который сидел здесь по вечерам, точно так же как и она сейчас, и размышлял о делах.
Легко поднявшись, Вероника Андреевна прошла к шкафу и распахнула дверцы. От вещей Владимира приятно пахло стиральным порошком и чуть-чуть жасмином с перцем.
Кончики пальцев пробежали по белоснежным рубашкам, по плечикам пиджаков и ровным рядам развешанных брюк. Ангелина, так звали любимую служанку князя, очень тщательно следила за гардеробом хозяина.
Хорошая девушка, даже иногда греет постель князя. Хотя в будущем она будет только мешать, но Веронике Андреевне до нее сейчас не было никакого дела.
Рокотова улыбнулась и аккуратно закрыла шкаф. В этой комнате все было пропитано аурой силы князя. Кресло, окно, кровать.
На нее-то незваная гостья и села, прижав к груди подушку.
— Какая же у тебя способность, а? — прошептала Рокотова, смотря в потолок. — Может, предсказание? Нет, они никогда не обладали и толикой такого могущества, что есть у тебя. Тогда что?
Оставив подушку, Рокотова легла на покрывало и вытянула руки в стороны. На груди под наглухо закрытым платьем шевельнулся кулон и скользнул в ложбинку между грудей. Вероника Андреевна прикоснулась к нему сквозь плотную ткань.
Между бровей тут же появилась едва заметная складка. Рокотовой до зубного скрежета надоела строгая одежда, надоели правила приличия, надоело ждать.
Скоро, совсем скоро все изменится. От этой мысли на губах заиграла улыбка, и Вероника Андреевна радостно вздохнула.
Ее рука скользнула в потайной карман в юбке и достала оттуда крошечный флакон, тряхнула его, и со дня поднялись серебристые искорки.
— Достаточно всего трех капель, — заученно пробормотала она и со всей осторожностью вытащила плотную пробку. — Раз, два, три, Эгерман меня люби.
Звонко расхохотавшись, Рокотова поднялась, спрятала флакон и поднялась с кровати. Затем она тщательно разгладила покрывало, чтобы не было заметно, что на нем кто-то лежал.
Удовлетворенно кивнув самой себе, она сделала еще один круг по комнате и направилась к двери. И остановилась только у самого порога.
— Маленький шаг для человека и большой для человечества, — с пафосом произнесла она и выскользнула из комнаты никем не замеченная.
— И что ты узнал про нее? — напряженно спросил я, глядя на Лерчика.
— Ты прямо сейчас хочешь узнать или подождешь, пока я приведу себя в порядок.
— Субботин, не тяни.
— Хорошо-хорошо, — он примирительно поднял руки. — То, что она говорила про себя и родителей — правда. Она действительно из княжеского рода, несколько лет назад родители погибли в пожаре. В отчетах сказано, что она еле спаслась. С этого момента ее жизнь круто поменялась. Правила приличия не позволяли ей жить одной, и к ней приехала какая-то дальняя родственница. То ли троюродная сестра матери, то ли кузина, так глубоко я не искал. Жили скромно. Большая часть денег уходила на содержание огромного поместья. В итоге родовое гнездо она решила продать, а на вырученные деньги поехать посмотреть мир.
— А как же выгодный брак? — удивился я. — Она красивая, образованная…
— Заметил все же, да? — усмехнулся Лерчик. — Женихи были, но дальше порога их не пускали. Один барон просто заваливал ее подарками. Слуги говорят, что хозяйка еле смогла продать лошадь, которую он ей привез.
— Может, он был страшный?
— Не могу сказать наверняка, портрет не видел, но судя по описаниям, весьма приятный мужчина, хоть и немного старше.
— Тогда ничего не понимаю. Да, смерть родителей — это большой удар, да и возможная бедность тоже. Но вот так бросить поместье и отправиться путешествовать! Это ж какую смелость нужно иметь?
— Согласен. Общество бы такое не приняло. Она, кстати, могла именно поэтому покинуть родной Гротск.
— А в этих путешествиях ничего не случалось?
— Я даже не смог выяснить все места, где они были! — с уважением отозвался Лерчик. — Слишком много городов. Будто она задалась целью побывать в каждом. Надолго нигде не задерживались. Смог узнать, что последние полгода она с теткой передвигалась от курорта к курорту.
— Ты меня не успокоил, — задумчиво сказал я.
— Что есть, то есть. Я тоже думал, что найду мрачные тайны и прочее, но нет. Она чиста. Может, тебя сбивает ее храбрость?
— Нет, тут что-то другое. А когда ты узнал все это?
— Да буквально на днях. Я хотел тебе в управлении сказать, но у вас так там было интересно, что из головы вылетело. Потом эта дурацкая дырка в брюхе, — Лерчик пожал плечами. — Поискать еще?
— Нет, не нужно. Мало ли, на тебя из-за этого напали.
— Я не вижу смысла. Обычная княгиня. Что тут такого таинственного?
— Не знаю, не знаю. Слушай, а может она маг?