Нет, нужно обязательно пройтись по каждому отделу и узнать все подробно.
Этим я и занялся на следующее утро, после того как проверил Лерчика. Он уже вовсю шел на поправку и предпринял всего две попытки побега из палаты, но был сразу же пойман Левковым.
Через два часа разговоров, пяти кружек отваров и десяток методичек я понял, что сойду с ума. Аналитики, разведчики, центр координации и еще мелкие подотделы, которые состояли порой из одной-двух человек. Единственное, что я не нашел, это боевой отряд. Но, как подозреваю, им был я и мои маги.
Неприятное открытие, конечно. До моего появления ребята просто были приписаны к отделу, но толком ничего не делали. Ни тренировок, ни заданий. Они занимались какой-то ерундой!
Как мне сказал Левков, он попал к барону самым первым, Гласс чаще всего обсуждал с ним магическое сообщество. Святослав рыскал по библиотекам, ездил в исследовательский центр, чтобы получать у них информацию. И при этом барон ему ничего не объяснял, отдельно требуя, чтобы Левков не показывал свои способности.
Это меня весьма озадачило. Как и все остальное.
Гласс старый интриган, построил работу так, что никто не понимал, зачем, что делал. Я бы хотел искренне восхититься бароном. Но зачем такие сложности?
— Что ты скрывал от всех, Герман Гласс? — пробормотал я, возвращаясь в кабинет.
Голова была забита информацией, и я решил навестить Лерчика, а заодно и провериться.
Я подошел к двери и остановился, невольно подслушав часть разговора. Он болтал с Уколовым, обсуждали, конечно, девушек.
— Так можно ей хотя бы письмо написать? — с надеждой спросил Лерчик.
— Неужели так понравилась? — удивился Дмитрий. — Ты ее видел один раз всего.
Громко стукнув каблуком о пол, я распахнул дверь.
— Всем хорошего дня. Как наш пациент? — спросил я.
— А все прекрасно! — откликнулся Лерчик. — Отлично себя чувствую. Готов к труду и обороне.
— Дмитрий, оставишь нас?
— Да, конечно, мне как раз надо брату помочь.
Он немедля вышел из палаты. Я поймал заинтересованный взгляд Лерчика.
— Рассказывай. А то выглядишь так, будто ты руками работал от крыльца управления и до обеда.
— Ты отчасти прав, только не руками, а головой, — устало отозвался я. — Я сегодня изучал то, что осталось после Гласса, и никак не могу уложить это в голове. Такая хитрая схема!
— Тогда ты пришел по адресу. Я обожаю хитрые схемы.
Я коротко рассказал ему, что узнал, отдельно отметив объем отчетов и мудреность взаимодействия между отделами.
Субботин внимательно слушал, но не задал ни единого вопроса. Лишь к концу моей речи просиял, как начищенная монета, и выдал:
— Гениально.
В ответ на мое удивленное лицо он посоветовал искать дальше. И на все мои просьбы качал головой. Мол, сам должен узнать.
Пришлось вернуться и начать методично обыскивать кабинет. Перевернул каждую картину, проверил каждую рамку, облазил все ниши. Но никаких тайников там не было.
Я упал в кресло и стал размышлять. Если Гласс уже давно носил какую-то идею, то ее наброски всегда должны быть под рукой.
— Значит, стол? Двойные ящики? — пробормотал я и выдвинул первую полку.
Затем вторую, потом третью, седьмую. Ничего.
Странно. Неужели я ошибся?
Долгих десять минут я разглядывал стол и вдруг заметил, что вырезанный узор по краю идет чуть-чуть неровно. Каких-то пол миллиметра зазора.
Подцепив кончиками пальцев резной выступ, я аккуратно дернул и сразу увидел вторую неровность. Размер потайного отделения был чуть больше ширины листа бумаги. При этом никаких признаков замочной скважины. Значит, скрытый механизм.
Ради интереса я стукнул по узору кулаком, попытался просунуть в щель нож, даже пытался найти крепления. Опять ничего.
Устав ломать голову, я просто сел в кресло и придвинулся, расположившись так, как это делал барон, и уставился на бумаги. Заодно проверил каждый предмет на столе.
Разозлившись, я хотел уже бросить свои попытки и пойти заняться своими делами, но тут неудачно повернулся и стукнулся коленом о низ стола.
В ответ раздался тихий щелчок, и мне в живот мягко ткнулась деревянная панель.
Не веря своим глазам, я выдвинул ее сильнее. Там лежала небольшая стопка листов, исписанных мелким почерком.
Записи Гласса!
Глава 24
Петр Петрович смотрел на бегающего по кабинету Серебрянского и с трудом сдерживал улыбку. По-другому смотреть на этого круглого человечка было невозможно.
Шут гороховый. Но шут важный. Он единственный мог уживаться и с магами, и с людьми без способностей одновременно. Умел найти подход, вовремя закрыть рот и элегантно выкрутиться из сложных ситуаций.
Однако глядя сейчас на Михаила Андреевича, Лазарев вдруг осознал, что тот потерпел фиаско.
— Петр Петрович! Я не понимаю, как это получилось. Они меня просто в угол зажали и не оставили выбора, — в нем не было ни капли театральности, только одно сплошное недоумение. — Я речь свою обвинительную репетировал минут сорок. А они… Даже не оценили.
— А что же вы хотели, Михаил Андреевич, они военные. Театр видели только снаружи, да и то мельком.
— Вы бы знали, как я с ними сражался за свои условия! Как лев! Нет, тигр! — он хлопнул себя по груди и постарался приосаниться, но от этого его живот стал выглядеть еще более заметно.
— Так что в итоге? — лениво спросил Лазарев. — Отвезете Соколова к магам?
— Придется, — Серебрянский остановился и довольно улыбнулся. — Отыграем по запасному плану. Все равно надо Степана вернуть отцу. Но мне навязали Эгермана, чтобы тот присутствовал на суде магов. И я, к сожалению, не знаю, что от него ждать.
— Думаю, вы будете приятно удивлены, узнав, что он маг и весьма неплохой. Тем более это он задержал Соколова. Два раза.
— Да? Любопытно. Никогда бы не подумал, что он обладает способностями. Нужно присмотреться к нему поближе.
— И не думайте, — жестко сказал Лазарев. — Он мне нужен здесь.
Они впились друг в друга взглядами, и каждый из них хотел получить выгоду из ситуации.
Серебрянский отвел глаза первым, но в кармане пальцами скрутил фигу.
— Кроме Эгермана, со мной поедет еще семеро, — как ни в чем не бывало, продолжил Михаил Андреевич. — Как думаете, кто это будет?
— Предполагаю, что весь отдел. Все маги, если вам интересно.
Представитель магов отошел к окну и задумчиво глянул на шумную улицу. В его голове уже начал формироваться план.
Восемь магов! Это же просто невероятная удача! Магистр оценит и, может, даже наградит очередными годами жизни.
Ведь на самом деле суть работы Серебрянского была вовсе не во взаимодействии между двумя мирами, а в ловком снабжении магов информацией и нужными кадрами.
Магическое общество сейчас находится в бедственном положении. Ресурсов не хватает, молодежь не желает оставаться под крылом стариков. Последние, в свою очередь, дряхлеют и впадают в маразм.
Былое величие начинается меркнуть.
И давно уже пора им выйти в люди, но закостенелость мышления и дань традициям вечно мешают. Да, нельзя отрицать, что маги иногда помогают империи, однако это сущие пустяки в сравнении с тем, что было раньше.
Серебрянский скривился. Глупые старикашки. На их магии можно было озолотиться. Но нет! Силы нужно беречь! А для чего, Михаилу Андреевичу никто толком не мог сказать.
— Кстати, как обстановка у наших дорогих друзей? — вдруг спросил Лазарев. — Может выделить продуктов?
Представитель очень захотел огрызнуться в ответ, но сдержался.
— Петр Петрович, это был бы щедрый подарок.
Говорить, что ему нужен только Соколов, Михаил Андреевич не стал. Да и грех отказываться от подарков.
— Как дела у архимага?
От этого вопроса Серебрянский вздрогнул и резко обернулся.
— А почему вы спрашиваете?
— Слышал, случилась какая-то неприятность. Пропал кто-то, — Лазарев посмотрел собеседнику в глаза. — Кто-то очень важный.