Андрей развел руками.
Я кивнул и задумался, что делать со всей этой компанией. Точнее, с Григорием.
— Я буду тренировать вас лично, — сказал я Чернышову. — Так будет правильнее.
Слабая улыбка была мне ответом.
— А теперь, прошу в кабинет, заполним ваше удостоверение.
— Вы уверены? Там совсем маленькая комнатка, — обескураженно спросил он.
— Мы с вами что-нибудь придумаем. Пойдемте.
Чтобы он смог пересечь комнату, мне пришлось снять свое заклинание и снова пережить жуткое давление силы Чернышова. Стараясь дышать медленно, и при этом выглядеть уверенно, я сел за стол и открыл журнал учета.
Меня хватило всего на минут десять, а потом я снова поставил барьер. И это с условием, что Григорий, видя мое спокойствие, взял себя в руки и смог хоть немного, но сдержать способность.
А вот герань в горшках со мной бы не согласились. За время нашего разговора, листья стали опадать и сохнуть.
Заметив это, Чернышов приуныл, его сила полыхнула заново. Строго на него взглянув, я попросил сосредоточиться. А сам вернул бедному цветку прошлый вид и, чтобы Григорий не отвлекался, просто заморозил их.
— Подскажите, как лучше всего назвать вашу способность? — спросил я, замерев над последней строчкой.
— Правильнее, конечно, назвать смертельным ужасом, но это так скверно звучит!
— Кроме внешней ауры, что вы еще умеете?
— Если я испытываю очень сильные эмоции, ярость, к примеру, то предметы вокруг меня начинают разрушаться. Но так было всего один раз, когда я осознал, какая сила во мне появилась.
— А одежда?
— Удивительно, но на нее никак это не влияет!
— Интересное. Очень интересно.
— Ты хорошо помнишь свое прошлое? — спросил я.
— Плохо. Смутные образы и все. Будто мне память стерли.
— Думаю, можно написать не слово «смерть», а, может быть, «тлен»? Как тебе?
— Звучит немного лучше, чем другие варианты.
Григорий окончательно освоился и вовсю улыбался. Мне показалось, что он безумно рад просто с кем-то говорить и не думать о своей силе.
Любопытства ради, я снял барьер. И что самое невероятное, я почти не ощутил влияние ауры. Неужели, Чернышову просто было необходимо отвлечься и выдохнуть? Надо проверить.
— И тебе постоянно нужно контролировать эмоции, чтобы держать силу в узде, правильно?
Раз — и мои руки снова заледенели, а сердце тоскливо сжалось. Святые наместники, оно действительно так и работает!
— А есть какие-то ситуации, когда способность себя не проявляет? — я очень старался говорить в прежнем тоне.
— Наверное, когда я сплю.
— Ответ неверный, — улыбнулся я. — Минуту назад я совсем не ощущал давления. Вы отвлеклись и расслабились.
— Я был уверен, что вы поставили барьер! — ошеломленно проговорил Григорий. — То есть, вся моя проблема была в том, что я слишком себя контролирую⁈
Это открытие здорово выбило Чернышова из колеи, и мне пришлось использовать магию. Иначе сердце просто отказывалось биться!
— Григорий, а если не «тлен», а «страх»?
Он озадаченно посмотрел на меня и кивнул.
— Но Владимир Иванович, почему тогда остальные не замечали? — он вернулся к самому важному для себя вопросу.
— А когда ты был расслаблен в компании друзей?
Чернышов не ответил. Он поднялся, прошелся по кабинету и замер возле стеллажа с папками.
— Как же это так? — спросил он, не глядя на меня. — С тех пор как у меня появилась магия, я всеми силами сдерживал ее. От меня шарахались родные, отвернулись друзья, бросила невеста. Я хотел умереть! Никто не понимал меня. Да я даже руку никому не мог пожать! Когда я познакомился с Голубевым, он принял меня таким, какой я есть. Да, морщился, отходил, но старался поддерживать и даже выделил пристройку. А вы… — он обернулся ко мне и потрясенно продолжил: — вам хватило пяти минут со мной в одной комнате, чтобы понять, что не так, и решить эту головоломку.
— Мы ее еще не решили, Григорий. Я видел, как ты скован переживаниями и стараешься поддерживать контроль, и это тяжело тебе дается. Если бы у меня не было магии, я бы не смог этого сделать. А тут ты хоть немного выдохнул.
— Я могу рассказать об этом остальным?
— А ты готов?
— Я еще никогда не был так готов, как сейчас. Только скажите им, что вы поставите барьер, чтобы они не волновались.
— Договорились.
Я вышел первый и кивнул Андрею. Он посмотрел на меня с затаенной надеждой.
— С Григорием все в порядке. Зови остальных.
— Может, переговорим на улице?
— Нет, я поставлю защиту, чтобы можно было спокойно все обсудить.
— Я мигом! — Андрей рванул к дверям.
Через пару минут все маги собрались в небольшом помещении. На лицах команды Голубева были сомнение. Артем и Леонид же еще ничего не знали и смотрели с любопытством.
— Все, все в сборе, — сказал Андрей.
— Хорошо. Ставлю барьер.
Я взмахнул рукой, активируя заклинание. Новички удивленно уставились на меня.
— Оно прозрачное? — спросил Ярослав.
— Да, но очень прочное, не волнуйтесь, — с улыбкой ответил я и открыл дверь. — Григорий, выходите.
В проеме появился Чернышов, нерешительно осмотрелся и осторожно переступил порог.
Судя по лицам остальных, моя защита прекрасно работала, но я сам остался вне ее. По спине пробежали ледяные мурашки, но они быстро исчезли, как только маг смерти увидел спокойных друзей.
Григорий смущенно улыбнулся. Никто не поморщился, не побледнел и не отступил. Это придало ему сил.
— Я попросил вас собраться всем вместе, чтобы уточнить несколько моментов, — начал я, все еще чувствуя действие ауры Григория. — Для начала,хочу выразить вам искреннюю благодарность, что вы проявили свою позицию и пришли в военное управление. Как вы знаете, я собираю людей со способностями, чтобы в первую очередь показать им, что не нужно бояться. Что магия может дать возможность помогать друг другу и защищать. Среди вас есть бывшие работники пожарного депо, и они спасли немало жизней, используя силу. И остальные тоже могут.
— А как же слухи? — вдруг спросил Хромов.
— Которые? Что я пытал мага до смерти? Или что бросаю всех в темницу?
Воздушник смутился и опустил глаза.
— Что я могу сказать… Да, одного мага я запер в камере. Он маг разума и использовал свою силу в личных целях, забрав у многих все их деньги, а еще пытался меня убить. Однако это случилось после того, как появились слухи. Как вы знаете, сплетни рождаются там, где люди не знают правды.
— Вы правда хотите сделать элитный отряд для помощи людям? — спросил Крутов, и рядом с ним появилась его копия.
— Не скажу, что слово «элитный» было в моих планах, но так или иначе, у магов есть больше возможностей. Это как и положительные, так и отрицательные моменты. Нас с вами бояться. Слишком долго зияла пропасть непонимания. И я хочу, чтобы она исчезла.
— Мы готовы, — откликнулся Голубев, оглядев своих ребят.
— А мы вам поможем.
Все заулыбались, и я, наконец, ощутил, что Григорий расслабился. Поэтому я незаметно снял барьер. И ничего не изменилось. Все так и остались спокойно смотреть на меня.
— А сейчас самая важная новость, — я положил руку на плечо Чернышову. — Сейчас между вами и нами с Григорием нет никакой защиты.
Все изумленно уставились на нас, а Голубев даже вскочил с дивана.
— Гриша⁈ Как у тебя получилось⁈
В ответ сразу же полыхнуло тяжестью, но Чернышов вдруг улыбнулся, и сразу же стало легче.
— Владимир Иванович заметил, что аура пропадает, когда я о ней не думаю. Я же всегда очень переживал, как бы не навредить вам. И поэтому постоянно старался силу контролировать.
— Так просто⁈ — Ярослав встал. — Думаю, мы все поступили правильно, решив пойти на военную службу.
Остальные тоже поднялись. Голубев подошел к Чернышову ближе и протянул ему руку.
— Поздравляю.
Григорий удивленно посмотрел на раскрытую ладонь, перевел взгляд на меня и снова на друга. А потом сделал шаг и обнял Голубева. В глазах обоих стояли слезы радости.