Различные мелкие фирмы, странные поставки ненужного оборудования, да еще и печати какие-то смазанные.
Даже моего скромного опыта с документами хватало, чтобы понять — отца кто-то дурачит. Вот только зачем?
— А где наш юрист? — я оторвался от очередной бумаги и посмотрел на вошедшего в кабинет Ивана Станиславовича.
— Умер месяцев семь назад, — ответил отец, разглядывая результат наших трудов. — Сердце.
— А новый?
— Его нет, они все очень подозрительные. Мне никто из них не понравился, — он подхватил красную папку и рассеянно пролистнул документы. — Что это?
— Договора за полгода.
— А почему папка такого цвета?
— Они вызывают у меня сомнения, — я снова углубился в хитросплетения фраз про налог.
— Я их сам проверял! Они в полном порядке!
— А что ты еще проверял? — на всякий случай решил спросить я.
— Всё! Каждую бумажку! Почему ты так на меня смотришь⁈ — щеки отца гневно раздувались.
— Думаю, ваше высочество, что вы лучше любых юристов можете справиться с этой горой бумаг! — рядом неожиданно появился Лерчик. — И я абсолютно уверен, что документы в порядке. У меня лишь один только вопрос.
— Какой?
— А вы регистрировали договора в реестре?
— В каком… — обалдело начал отец и вдруг замолчал, слегка побледнев.
— Ничего страшного! — хлопнул его по плечу Лерчик, выбив из того весь воздух. — Это решаемо! Мы сейчас найдем все документы и сразу пойдем в регистратуру. Нам же не нужны мелкие неурядицы, да?
— Не нужны, да-да…
Продолжая заговаривать Ивана Станиславовича, Лерчик подхватил под его локоть и аккуратно вывел из кабинета.
— Обязательно предоставим вам отчет! По каждой бумажке! — крикнул он ему вслед, закрыл дверь и привалился к ней спиной. — Итак, что у нас осталось?
— А про какую регистрацию ты ему сейчас говорил? — с любопытством спросил я.
— Обычную. Я просто заметил, что сразу после смерти семейного юриста, на договорах пропали отметки с печатью регистрационной канцелярии, — отмахнулся Лерчик. — Сейчас все соберем в коробку, а потом отправим им. Если вдруг возникнет какой-то вопрос, у нас есть документ, что мы все передали на рассмотрение.
— Н-но подождите, Валерий Игнатьевич, — Сергей внимательно слушал наш разговор, — смею с вами не согласиться. Все бумаги, относящиеся к работе винодельни, я лично отвозил в канцелярию!
— Но почему на них нет штампов? — захлопал глазами Лерчик.
— Так это к-копии…
Лерчик приподнял брови, а потом закрыл лицо ладонью. Постоял так несколько секунд и тихо спросил:
— А оригиналы где?
— В-в моем к-кабинете… — Сергей на всякий случай отошел от Субботина.
— Ясно, — потянул Лерчик и упал на диван.
— Давайте прервемся, все обдумаем и придумаем новый план действий, — твердо сказал я, глядя на них. — У меня уже голова кругом. И вот еще, Сергей, у меня будет к вам одна просьба…
Я тихо проинструктировал нового управляющего, и он быстро закивал, обещая сделать все быстро.
И тут в кабинет заглянул Илья Сергеевич. Неторопливо вошел, нашел мутными глазами меня и проскрипел:
— Ваше высочество! Вам письмо из… — он покрутил конверт, — из приемной комиссии.
Я подскочил к нему, забрал письмо и торопливо его вскрыл.
— Неужели уже вызывают? Не слишком ли рано? — Лерчик вырос за моей спиной, скосив глаза на текст.
— Нет, пишут, чтобы явился за подъемными, — нахмурился я.
— О! Точно! Это же прекрасно! Бросай все эти треклятые бумажки и поехали за деньгами!
— Но сейчас почти шесть вечера, они разве еще работают?
— Конечно, работают. Просто не нужно через парадное крыльцо заходить.
— Нет, давай с утра. Не хочу бросать все вот так, — я обвел рукой многочисленные папки, разложенные на диване и столе. — Тем более у нас законный перерыв. Илья Сергеевич, — я подошел к дверям и крикнул уходящему дворецкому, — позовите, пожалуйста, Настюшку.
Тот кивнул и шаркающей походкой пополз в сторону кухни.
— Через пару часов он до туда доберется, — усмехнулся Лерчик и повернулся к Сергею, угрожающе улыбаясь. — Итак, что еще вы от нас скрываете, господин управляющий?
На следующий день, сразу после завтрака, мы с Лерчиком приехали в здание приемной комиссии. Я так и не понял, зачем он поехал со мной.
Внутри все было так же, как и в первый день моего посещения: безликие длинные коридоры, воюющая с анкетами молодежь и, конечно же, Светлана.
Когда мы вошли, она даже встала со своего места и сердечно нас поприветствовала.
— Владимир Иванович, Валерий Игнатьевич, как я рада вас видеть. Какой у вас вопрос?