Лерчик сверкнул глазами, но промолчал.
— И что же он должен? Деньги? — спросил я, не сводя взгляда с избитого лица лучшего друга.
— Мне думается, что это совсем не ваше дело! — он зыркнул на помощников. — Взять его!
Бандиты дружно ухмыльнулись и, вытащив из-за пояса ножи, пошли на меня.
О, я только этого и ждал!
Вдох-выдох. Кровь закипает от адреналиновой волны.
Вдох.
Время послушно замедляет свой ход.
Шаг навстречу первому. Хлесткий удар, хруст лучевой кости, тягучий вскрик. Подшаг в сторону второго. Основанием ладони в лоб. Короткая серия жестких тычков в корпус.
Выдох.
Вдох.
Носок ботинка аккуратно целует височную кость падающего противника.
Одно тело скорчилось на полу. Второе сложилось у стены. Никаких признаков жизни.
Выдох.
Время возвращается к привычному течению.
— Кто следующий? — не запыхавшись, спросил я. — Или это все ваши аргументы?
От звуков моего голоса в помещении словно стало холоднее.
— Да кто вы такой⁈ — боров заметно побледнел и вжался в спинку кресла. — Что вам от меня нужно⁈
От испуга он даже перешел на вы.
— Здесь я задаю вопросы, — я сделал шаг к нему. — Назовите хоть одну причину, по которой я не должен вас убить прямо сейчас. Как минимум за покушение на жизнь великого князя?
— Что⁈ Князя⁈ — выдохнул он. — В-ваше в-высочество! Помилуйте! Вышло нелепое недоразумение! Я же не знал!
— И, не разобравшись, решили меня убить? Хитро, — я обернулся к Лерчику. — Идти можешь?
Он кивнул, но в следующую секунду глаза его округлились.
— Берегись! — прохрипел он.
На чистом адреналине от его крика я запустил вокруг себя замедление.
Вовремя.
Боров не придумал ничего лучше, как пырнуть меня ножом исподтишка. Что ж, ему же хуже.
Пока его рука с коротким клинком только поднималась, я успел выбить оружие из толстых пальцев и коротко ударить в холеное лицо.
Спустя лишь одно мгновение кресло с треском опрокинулось. Боров вскрикнул, но не вывалился, плотно застряв между резными подлокотниками.
На его вопль в дверях появился Никита Александрович. Он глянул на борова и вдруг расхохотался.
— Андрей Викторович! Какая встреча! — он встал над ним и занес ногу, словно хотел ударить, и вдруг обернулся ко мне. — Ваше высочество, не могли бы вы мне разрешить пнуть этого мерзавца один разочек? Я буду очень аккуратен! Честно слово!
Я ни на секунду не поверил его невинному взгляду и покачал головой. Еще не время. А затем принялся развязывать Лерчика. Тот совсем был плох: разбитый нос, синяк на скуле, ссадина на лбу.
Красавчик прям.
Криво улыбнувшись, насколько позволили треснувшие губы, Субботин попробовал подняться. Но ноги не выдержали, и он с коротким стоном упал мне на руки.
Внутри меня снова разгорелся пожар злости.
— Никита Александрович, так вы знаете этого человека? — спросил я, поддерживая Лерчика.
— Да все его знают. И многие мечтают повторить ваш подвиг.
— И кто же он?
— Местный предприниматель. Любит нечестные сделки, шантаж, подкуп должностных лиц, — он повернулся к Субботину. — Прошу простить мое любопытство, Валерий Игнатьевич, вы-то как с ним пересеклись?
— Дела давно минувших дней, — еле разлепив губы, ответил он. — Я вышел на него, когда занимался мятежом в городе где-то год назад. Оказалось, что это его рук дело. Бегал за ним все это время, да никак не поймать было. Скользкий он, как змеюка подколодная. А тут он сам объявился. Решил вершить самосуд. А оно, видишь, как обернулось.
Его лицо исказила злобная улыбка.
— Владимир Иванович, что прикажете с ним делать? — Никита Александрович обошел притихшего борова по кругу.
— А какое наказание за нападение на великого князя? — спросил я.
— Смерть!
Я передал Лерчика Никите Александровичу, а сам подошел к Андрею Викторовичу и легко вытряхнул его из кресла, поставив на колени.
— Властью, данной мне дворянским титулом, — холодно проговорил я, — приговариваю вас к смерти.
— Помилуйте! — тонко заголосил боров. — Я все понял! Не убивайте!
— Еще скажите, что больше так не будете.
— Не буду! Честное слово!
— Валерий Игнатьевич, — я обернулся к другу, — вы получили всю необходимую информацию от Андрея Викторовича?
— Да, — кивнул Субботин. — Он, как истинный злодей, поведал мне практически все.
— Я могу еще рассказать! Много-много сведений дам! Только пощадите!
Боров позорно разрыдался и упал мне в ноги, пытаясь ухватить меня за сапог. Брезгливо пнув его, я бросил вопросительный взгляд на Лерчика, он в ответ едва заметно качнул головой.