Твою ж мать… Вот так я чуть не ляпнул вслух. Издевается он, что ли? Только расслабился. Успокоился. Подумал, раз Клячин от Леонида не добился нужного результата, то и мне можно не дергаться. А он опять… Берлин… Или совпадение это?
— Да посмотрим, конечно… — Я пожал плечами, стараясь выглядеть все тем же открытым, простым пацаном, которому можно по ушам ездить сколько угодно. — Но вообще, спасибо. Что поддерживаете. Помогаете.
— Хватит тебе, Алексей! — Николай Николаевич небрежно махнул рукой и свернул к парку «Сокольники».
Вообще, ехать по старой, довоенной Москве было очень непривычно. Вроде все знакомое, а с другой стороны — ни черта подобного. Ну, то, что прибыли мы к известному месту развлечений я, конечно, понял. Тут не ошибёшься.
— Ты пойми, Алексей, прикипел к тебе. Вот с первого взгляда понял, хороший ты парень. Правильный. Так что имей в виду… — Клячин снова повернулся и посмотрел на меня тепнрь уже добрым, родственным взглядом. — Всегда можешь говорить о своих проблемах или переживаниях. Я на твоей стороне. Могу, конечно, и пожурить. Даже выдрать ремнем, если что. Меня вон батя в детстве возжами знатно охаживал… Но за дело! И вырос я достойным человеком.
— Ага… — Улыбка у меня получилась даже почти натуральная. — Спасибо! Вы прямо, как отец родной.
Мы оба замолчали. Видимо, чекист немного прихерел от моих слов. Насчет отца. Потому что звучало это, конечно, бредово. Клячин, мне показалось, даже немного поморщился и вроде задумался. Соображал, наверное, это он так классно заливает, или я такой идиот. Ну, какой, к чертовой бабушке, отец? Знаем друг друга без году неделю. Да и надо быть точно шизанутым, чтоб поверить словам чекиста.
Но… Тут мне на руку возраст Реутова. Недооценивает меня чекист. Точно недооценивает. Считает, что вполне может манипулировать. А так оно и лучше. Пусть остается в святом неведении.
— Николай Николаевич, — Нарушил я тишину. Тем более, мы уже припарковались и Клячин, заглушив мотор, слегка завис, не торопясь выходить на улицу. — Почему именно Вы? Имею в виду, именно Вы за мной приехали в детский дом. Нет, я не против. Вообще. Наоборот, даже рад. Просто интересно, совпадение такое? Перст судьбы?
— А-а-а-а-а… да, нет, конечно. — Клячин задумчиво уставился в окно, изучая вход в парк. — Товарищ Бекетов сразу знал, что ты будешь в этом списке. Он как-то неожиданно стал интересоваться судьбой детдомовца… Вот и отправил меня. Кстати…
Николай Николаевич резко повернулся, уставившись мне в глаза.
— А почему Игорь Иванович заинтересовался твоей судьбой? Я о тебе впервые услышал, когда стало известно про спецгруппу, в которую решили набрать таких пацанов, как ты. Если честно, думаю, твое присутствие в этой группе и есть заслуга Игоря Ивановича. Главное, ни разу прежде ничего не говорил он о Реутове Алексее Ивановиче. А тут вдруг… Даже постарался, чтоб именно я тебя привёз. Видишь ли, для каждого кандидата нужно, вроде как, поручительство. Ну, вот кто парней доставил, тот и поручиться должен. Мол, прошел человек проверку или нет. Я то со спокойной душой это сделал. Ты и правда подходишь. Да и вообще… Просто интересно. Откуда ваше знакомство с товарищем Бекетовым пошло.
— Вот так номер… — Я изобразил на лице офигевание. — Честно говоря, думал, Вы мне расскажете. Николай Николаевич, я же не помню ни черта. Вы забыли? Впервые товарища старшего майора государственной безопасности в Мытищах увидал. Нет, ну, может и раньше встречались… только в моей башке нет такой информации.
— Ах, ты черт… точно. — Клячин хлопнул себя по лбу. — Вот дурак старый. У тебя ведь проблемы с памятью… Извини, Алексей…
Мы еще почти минуту пялились друг на друга. Чекист со скорбью во взгляде, мол, прости, забыл. Я — с восхищением от того, что у меня есть такой крутой друг — целый Клячин.
— А в доме вы беседовали. Когда я дрова на улице рубил? — Снова попытался свернуть разговор к нужной теме чекист. — Неужто ничего не рассказывал товарищ Бекетов? И ты сам не спрашивал. Это же не просто человек с улицы.
— Да он больше интересовался, что произошло. Насчет драки, имею в виду. Как в детском доме жилось. Ну, вот это все. Вкратце о Школе говорил. А насчет прошлого… Сказал, лучше бы мне самому вспомнить. Да и не играет это роли. Прошлое неважно. Главное — настоящее. — Я уверенно смотрел на Клячина и так же уверенно врал. Если он решился расспрашивать меня, значит, задать вопросы Бекетову просто не может. Но покоя нет Николаю Николаевичу. Точно. Его прямо из себя выводит отсутствие информации.