Размышляя о своем, наболевшем, я пропустил момент, когда мы прибыли на место. Дом, возле которого остановился автомобиль, казался высоким. Ну, по крайней мере, для этого времени, на фоне стоявших вокруг зданий. И явно нестарым. Его построили относительно недавно.
Если честно, я не сразу вспомнил название улицы возле Чистопрудного бульвара, где мы оказались, хотя здание, в котором проживал товарищ Бекетов, мне было знакомо. И оно, кстати, примечательное. Я точно помню, что видел его несколько раз. Дом дожил до современного мне времени, причем практически в неизмененном состоянии.
Откуда помню? Была у меня дама одна. Такие фокусы исполняла в постели — мама не горюй. Безбашенная девица. Один только минус имела. Увлекалась она не только сексом во всех его многообразных проявлениях, но и еще фанатично болела историей Москвы. Вот с ней я пару раз и побывал на уличных пеших экскурсиях. А что делать? Это был как раз конфетно-букетный период. Ей подарки были не нужны, дай только носом в исторической куче повозиться. А мне очень уж хотелось ее в койку заполучить. По девице сразу было видно, там стопов вообще никаких.
Когда нам про этот дом рассказывали, Машка… или Наташа… Ладно, не суть. Спутница моя охала и ахала от возбуждения. У нас, кстати, с ней первый раз после той самой экскурсии и произошел. Прямо в машине. Только успели распрощаться с экскурсоводом и отъехать, она прямо набросилась на меня. Вот так на нее эта архитектурная старина влияла.
В общем, домишко какой-то непростой. Но сейчас у меня в памяти всплывала только фамилия Пастернак. Не сам писатель. Он, наверное, в Переделкино обитает. Кто-то здесь сейчас живет, с ним связанный. То ли жена, то ли любовница… Не скажу точно. Любовница, наверное. Разве будешь ради жены через половину Москвы тащиться? Даже в 1938 году, без знаменитых московских пробок, это явно не на полчаса дорога.
А вот квартира меня не удивила. Даже расстроила немного. Нет, я конечно не ждал фотографий со Сталиным, канделябров с гербом СССР и хрусталя с золотым напылением по всему периметру. Но и не настолько же просто.
Ощущение, будто не жилье старшего майора государственной безопасности, а иллюстрация из журнала на тему обыденной советской действительности. А как же те истории, которых навалом в интернете? Мол, жили, не тужили, жировали, богатели сотрудники НКВД. В реальности все оказалось как-то слишком обыкновенно.
Спальня хозяина, она же — кабинет. Комната дочки, комната сына и столовая, выполняющая роль гостиной. Или наоборот, гостиная, выполняющая роль столовой. Мебель вся достаточно простая. Добротная, да. Но без излишества. Пол покрыт паркетом, настоящим. Это, наверное, единственный момент, говорящий о достатке.
Наверное, во мне в данном случае проснулся человек из времени развитого капитализма, где ремонт и обстановка жилища отражают наличие бабла и социальный статус человека. Поэтому квартиру Бекетова я осматривал без восторга, хотя, виду старался не показывать. Обидится еще. Да и так, если рассудить, для Реутова отдельная квартира, не коммуналка, это уже — верх шика.
Игорь Иванович провел меня по комнатам, устроив короткую обзорную экскурсию. Выглядело это стандартно.
— Тут у нас вот спальня Наденьки. Надя — это дочь. Тут — моя комната…
Кстати, Бекетов не сказал наша. Моя. Будто супруги у него нет. А я точно знаю, что есть. Высокие, наверное, у них отношения, раз он даже слова «мы» не использует. Только «я».
Клячина благодетель, само собой, в гости не пригласил. Николай Николаевич остался караулить «Воронок».
— Здравствуйте, Игорь Иванович. — Едва мы вошли в квартиру, навстречу нам выплыла пожилая женщина в строгом платье, с симпатичной брошью на груди. — На сколько человек накрывать обед?
— Леночка, давай без накрывать. У меня особый гость и мы побеседуем в кабинете. Просто сообрази чего-нибудь перекусить. — Ответил ей Бекетов.
Хотя там такая «Леночка», что я, к примеру, непроизвольно вытянулся, расправил плечи и украдкой посмотрел на свои ботинки. Не грязные ли. Тетке на вид было не меньше сорока и выглядела она, как директриса даже не школы, а какой-то крутой гимназии. Подбородок задран вверх, платье без единой складочки или замятины, туфельки начищены. И взгляд. С таким взглядом перемещаются камердинеры по Букингемскому дворцу. В общем домработница Бекетова полностью компенсировала отсутствие дорогих вещей. Ее вид однозначно говорил гостям, возрадуйтесь убогие, что вас удостоили чести посетить этот дом.
— Идем, Алексей. Покажу, что хотел. — Сказал Бекетов и направился к своей комнате.
Глава 7
Я понимаю, что история бывает гораздо интереснее, чем кажется
Леночка подала нам в кабинет чай и бутерброды.
На круглом подносе стояли две тарелки с перекусом, и горячий, ароматный напиток в стаканах с подстаканниками.
Если честно, первые пять минут я особо даже не слушал Бекетова, залипнув на эти чертовы подстаканники. Просто, если не ошибаюсь, а я вообще редко ошибаюсь, даже в этой новой жизни, столь заинтересовавшие меня штуковины были сделаны из серебра. Серебро, конечно, не золото, но и сейчас на дворе не самые жирные времена. Похоже, зря я приписал быту семейства Бекетовых удивительную скромность. Нет ее.
Просто, я так понимаю, Игорь Иванович в этом плане не желает привлекать внимание излишним сибаритством. Для всех, кто окажется в его доме, существует предельно простая, близкая к народной жизни, картинка. Вот, мол, посмотрите. Люди мы небогатые, положением не пользуемся. А на самом деле, он всего лишь не позволяет себе стать слишком заметным. По нынешним временам это бывает опасно и чревато последствиями. Умно́, черт подери…
— Давай, не стесняйся, кушай… — Бекетов сидел за столом, с улыбкой наблюдая, как я уминаю бутерброды. Прямо семейная идилия, не меньше.
Просто в этот раз я в том заведении, где мы встречались, особо ничего и не успел поесть. У нас была слишком драматическая ситуация. Поэтому, решил, гори оно все синим пламенем. Никто уже никуда не денется, а жрать, между прочим, хочется очень даже сильно. Пока не понятно, как скоро я попаду в Школу.
Бекетов отвлёкся от моей персоны, открыл один из ящиков, а затем вытащил оттуда большой конверт, в котором, как оказалось, лежали несколько фотографий.
— Вот что хотел тебе показать, Алексей…
Товарищ старший майор госбезопасности веером разложил снимки передо мной. Я проглотил кусок бутерброда, забыв его даже нормально пережевать, вытер руки о салфетку, лежавшую на подносе, и осторожно потянул фотографии к себе.
На первой несомненно был Витцке, мой прадед. Качество, конечно, оставляет желать лучшего, но все равно он достаточно узнаваем.
Кстати, да… По идее Сергей Витцке получается — мой родственник.
Молодой, подтянутый, всё с тем же характерным прищуром внимательных глаз. Я именно таким его и увидел во сне. Даже на фотографии он производил очень приятное впечатление. Собственно говоря, природная харизма, это у нас, получается, семейная фишка.
Облаченный в строгий костюм «тройку», со шляпой в руках, наш с Реутовым отец был запечатлен в окружении каких-то мужчин и смотрел прямо в объектив фотокамеры с легкой улыбкой на губах.
— Вот, смотри Алексей! — ткнул пальцем Бекетов в человека, который стоял в центре фотографии. Мужик, на которого указывал Игорь Иванович, выглядел колоритно, в основном за счет своих пышных усов. — Это — генерал царской армии, доверенное лицо самого барона Врангеля. Фамилия у него ещё такая смешная… Лампе Алексей Александрович. Хитрая сволочь. Никогда не знаешь, правду тебе говорит или врет напропалую. Между прочим, один из руководителей контрреволюции за рубежом.