Вновь прикрыв глаза, я попытался обуздать головокружение, но это оказалось непосильной задачей. С большим трудом повернувшись набок, я расслабил сдерживаемый позыв рвоты. Вот только выходила из меня одна желчь.
«Где я? Кто я?» - Пронеслись в сознании вопросы.
Запрос к памяти ушел, словно световой сигнал в бездну космоса, оставшись без ответа. Не было там приемника, чтобы послать мне ответное послание. Зато мозг решил, что думать мне не нужно, да и вообще бодрствовать как-то рановато, а потому сознание плавно начало затухать.
И вновь тьма забытья отступила, позволяя мне осознать себя. Медленно открыв глаза, я увидел все тот же белый потолок, но вот ощущения тела изменились. Боль отступила, да и появилась какая-то легкость. Из мыслей ушла та вязкая патока, что не давала мыслить, а взгляд стал кристально чистым. Попытка приподняться, правда, принесла легкое головокружение, а потому я решил пока полежать. Переждав приступ, я медленно осмотрелся.
Да, я был в больничной палате. Вопрос: «где я?» - сам собой получил ответ, что несколько порадовало меня. Окрыленный этим успехом, я попытался нащупать ответ на вопрос: «кто я?» - но здесь меня ожидала космическая пустота. Правда мозг тут же начал накидывать объяснение происходящему – амнезия. Такое бывает при травмах головы. Потеряна долговременная память, но она может восстановиться со временем. Это осознание даже немного порадовало меня, заставив улыбнуться одними уголками губ.
Перебрав в голове доступные воспоминания, я пришел к выводу, что был в каком-то бою, где получил контузию и ранения, следовательно сейчас нахожусь не просто в больнице, а в госпитале. Исходя из этого смею предположить, что являюсь военным. То есть, нахожусь на государственной службе. Но тут же сам себя остановил, сообщив себе, что существуют ЧВК, частные военные компании, которые могут работать и не на государство. Похвалив самого себя за внимательность, начал анализировать дальше.
Исходя из формулировок проносящихся в моей голове мыслей, я далеко не глуп, что тоже радостно. Быть глупым мне не хотелось. Но при этом вряд ли я ученный, слишком примитивно мыслю, да и не в том формате. В глазах не мелькают формулы, не выстраиваются связи.
С чего я решил, что у ученных в сознании происходит подобное – не знаю, но был свято уверен, что все должно быть именно так. Едва это осознав мне даже стало как-то смешно. Сознание подсказывало, что это представление является не более чем штампом общественного представления. Мысли вернулись к тому что я военный и анализ продолжился дальше.
«Если я пострадал во время боевых действий, значит в стране, в которой я нахожусь, идет война. Она ограниченная или масштабная? Может мировая война?» - Задался я вопросами, которые вновь улетели в бездну космоса. Поняв, что не владею ответами на них, отложил в сторону.
Собственно так я и пролежал часа полтора, пытаясь нащупать информацию о самом себе и своем положении, пользуясь исключительно логическими размышлениями. Самопознание прервал вошедший мужчина в белом халате, с интерактивным электронным бейджиком, что располагался на манжете нагрудного кармана.
- Доброе утро, Павел Юрьевич. – Обратился он ко мне, вырывая из размышлений.
Переведя на него взгляд, я отметил, что на вид мужчине было около сорока, вид он имел уставший, даже несколько замученный. Волосы были коротко стриженными, под глазами образовались мешки, видно от недостатка сна. Телосложение худощавое, плечи опущены, видимо под грузом происходящего вокруг. Надпись на бейдже гласила: «Рощенский Борис Трофимович, доктор».
- Доброе утро, Борис Трофимович. – Прохрипел пересохшим горлом я в ответ.
- Дайте ему воды. – Распорядился доктор, обернувшись к стоящей за его спиной медсестре, одетой в белый халат.
Молодая девушка, лет двадцати на вид, выбежала вперед Рощенского и осторожно приподняла мою голову, поднеся к моему рту стакан с водой. По моему обонянию тут же ударил аромат сладковатых духов, да так, что от прикосновения нежной кожи рук девушки по телу побежали мурашки. Да и стоит отдать должное, фигура у нее была приятной глазу, а белый халатик подстегивал воображение, хотя ничего фривольного во внешности девушки и не было. Скорее серая строгость, но мое воображение и укоротило халатик, и прибавила объем бедер и груди. Поймав себя на этом я даже мысленно усмехнулся, в то время как делал осторожные глотки воды.