Фотографу легко сказать: мол, зафиксируй выразительность, не напрягаясь.
Наконец коротышка, своими большими печальными глазами походивший на пони, сделал снимок, убрав отточенным движением крышку с объектива и тут же водружая ее на место. Потом откатил камеру и повторил процедуру, делая снимок меньших размеров. Указав на стул в зале салона, попросил подождать с полчаса.
Ровно через сорок минут фотограф пригласил Марка в святая святых фотолаборатории, где, не выключая красного света лабораторного фонаря, вручил ему новенький паспорт гражданина России, водительское удостоверение международного класса и пухлый почтовый конверт. Протягивая клиенту документы, коротышка посылал привет от спецотдела ГРУ, занимающегося изготовлением поддельных удостоверений личности; вручая конверт с деньгами, передавал поклон от административного управления, отвечающего за «обеспечение действий ГРУ иностранной валютой».
Откинув плотную черную штору, низкорослый специалист сухо улыбнулся Марку:
– Всего хорошего.
И жестом пригласил следующего клиента, отважившегося на портретный снимок.
Сергей вышел на улицу, не сомневаясь: если перевернуть все ателье, не найдешь ничего, что указывало бы на нелегальную деятельность его хозяина. Разве что маленькую упряжь, улыбнулся Марк, представив мужичка, запряженного в фотокамеру, которая в воображении легко трансформировалась в маленькую повозку. Всплыли слова из песни:
Мы по всей земле кочуем, на погоду не глядим.
Где угодно заночуем, что угодно поедим.
Театральные подмостки – для таких, как мы, бродяг.
Свежеструганые доски, занавески на гвоздях.
«Зря я про свежеструганые доски-то вспомнил, – оборвал себя Марк. – И гвозди. Как бы не накаркать».
Он открыл паспорт: Алешин Сергей Васильевич. Фамилия как у главного героя из кинофильма «Два билета на дневной сеанс». Пойдет. Двинуть бы, как в начале фильма, какому-нибудь урке, чтобы он попал под грузовик, познакомиться с девушкой... На авиабилете, вложенном в середину паспорта, он прочел время вылета: 15.45. Через час ему нужно быть в Шереметьеве. Все точно рассчитано, не дают ни минуты свободного времени. «Ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха».
Он был один, но чувствовал повсюду невидимую армию агентов военной разведки. И только в Дагестане поблизости не будет никого. Почти никого. Задача, поставленная Управлением оперативной разведки, маскировалась за причинами смерти начальника разведки Каспийской флотилии Михаила Бондарева, по легенде – друга Марковцева, и была сформулирована коротко: выяснение обстоятельств смерти Бондарева и мотивов, которые, не исключено, соприкасались с прямыми обязанностями каперанга и несли важную государственную тайну.
Отчасти, полагал Марковцев, ЧП с Бондаревым ложилось на ГРУ, ослабленное потерей вертикальных внутренних связей. Он, работая в этой системе, не понаслышке знал, что разведуправления штабов округов и армий стали брать на себя несравненно больше независимости, чем могли выдержать на своих плечах. Словом, взяли на вооружение клич, обращенный к кому угодно, только не к подразделениям разведки, не терпящей суверенитета: «Берите столько свободы, сколько сможете».
И если каперанг Бондарев был грешен в этом вопросе, не исключено, что поплатился именно за самостоятельность: вовремя не доложил, решая довести какое-то дело до конца силами сотрудников своего подразделения, либо действовал самостоятельно.
Бесполезно гадать, все ответы лежали на берегу Каспийского моря, куда направлялся в данную минуту агент ГРУ Сергей Марковцев.
Его два дня инструктировали по разным вопросам, особенно тщательно была затронута тема международных религиозно-экстремистских организаций, которые в качестве плацдарма для утверждения и распространения своего политического и духовного влияния на Северном Кавказе выбрали Дагестан.
Рассматривая горную республику как основное оружие осуществления планов исламизации всего Северокавказского региона, в Дагестан потянулись всевозможные международные исламские центры, культурно-просветительские и прочие организации. На Кавказе, как на базаре, бойко функционируют с десяток подобных организаций, финансирующих так называемые «гуманитарные проекты». Они поддерживают сепаратистские движения в Дагестане, Чечне, Ингушетии, межнациональную и межрелигиозную борьбу в России. А такие организации, как «Международная исламская организация спасения» («МИОС») и «Аль-Хайрия», «Катар» и «Икраа», ориентированы на Саудовскую Аравию.
Марковцеву следовало обратить особое внимание на благотворительное общество «Икраа» и лично ее руководителя Джавгара Аль-Шахри, уроженца египетского города Махалла, выпускника медицинского факультета университета «Аль-Азхар». Контрразведка подозревала его в принадлежности к кадровым сотрудникам национальной спецслужбы Саудовской Аравии, действующей под «крышей» «МИОС». Тем не менее в тактике действий Джавгара контрразведчики не обнаружили признаки, свойственные членам такой террористической организации, как «Братья-мусульмане».
– Дело в том, – Мещеряков вводил Марка в курс дел, – что Бондарев обратил внимание руководства на сношение Джавгара Аль-Шахри с бывшим офицером из Управления космической разведкой (УКР[7]) ГРУ Георгием Хилькевичем...
Егор Гайдар, будучи и.о. премьер-министра России, совместно с министром обороны Павлом Грачевым в 1992 году разрешил Главному разведывательному управлению продавать слайды, сделанные с фильмов, отснятых советскими спутниками-шпионами. Качество высокое, цена на зарубежных рынках достигала 2 тысяч долларов за слайд.
– Джавгар действительно покупал слайды у Хилькевича? – спросил Сергей.
– Да, мы провели тщательную проверку обоих. Джавгар, занимаясь коммерческой деятельностью, покупал у Хилькевича слайды, сделанные со спутника, для частного картографического общества ИЧП «Меркатор-Плюс», и снимки эти представляли ценность лишь для гражданской картографии.
Короче, понял Марк, слайды не содержали в себе ничего, что могло бы нанести урон обороноспособности и экономике Российской Федерации. Деятельность Джавгара можно было отнести к коммерческому шпионажу. К тому же, кроме картографических организаций, существуют земельные фонды, сельскохозяйственные институты и прочие организации, работающие на благо Родины и остро нуждающиеся в таких снимках.
Однако еще раз проверить деятельность Джавгара на этом поле не мешало, и это стало для Марка одной из легенд его появления на берегах Каспия.
Другое прикрытие, о котором в свое время не спешил рассказать полковник Мещеряков, – личные счеты. Следователь ОВД Южного Рашидов кому угодно сможет подтвердить, что Марк был в Дагестане летом прошлого года. И добавить, что единственный напарник Марка на тот момент – бывший командир группы морских диверсантов, также находившийся в приятельских отношениях с капитаном первого ранга Бондаревым. И все это играло на руку агенту ГРУ, хотя было довольно рискованно.
* * *Марковцев поймал такси и доехал на нем до аэропорта. Работник пограничной службы внимательно вгляделся в его лицо, затем перевел взгляд на фотографию в паспорте. Несколько секунд, за которые наметанный взгляд пограничника сличал фото с оригиналом, и Сергей получил документ обратно. Иначе и быть не должно, подумал он, сбрасывая внутреннее напряжение и представляя ручной багаж на досмотр. Пройдя металлодетектор, забрал сумку и подошел к широкому окну, выходящему на летное поле. Рядом встала женщина лет тридцати, и Сергей, легко завязывая знакомства, повел с ней непринужденный разговор.
3
Дагестан, пос. Южный,
22 июня, суббота
Первая мысль, мелькнувшая в сознании Усмана Рашидова при виде давнего знакомого, была почти комичной: «Вот оно, хроническое несчастье». Совершенно обескураженный, следователь местного ОВД шел за своим поздним гостем. Непроизвольно жестикулируя, он бормотал что-то нечленораздельное, словно производил осмотр места происшествия. Хотя в некоторых случаях осмотр производится лишь по факту возбужденного уголовного дела, Рашидов по этому поводу не беспокоился: вот впереди него шагает настоящий возбудитель уголовных дел. Одет этот «гигантский вирус» с иголочки – в темно-серые модные брюки, стильную клетчатую рубашку с короткими рукавами и навыпуск, в руках дорожная сумка баксов за двести, туфли тоже потянут на двести.