Виктор узнавал и не узнавал город, в котором он родился и вырос. «Воспоминания о будущем», о новой войне, тяготили его душу. Вот так же – во многом самодеятельно, без должной организации ополчение Донбасса защищало Донецк страшным летом 2014 года. Сейчас, за более чем полвека до тех событий, вот так же и они, защитники Сталино, пытаются сдержать орду настоящих фашистов. Стояли насмерть перед превосходящими силами гитлеровцев воины 383-й шахтерской стрелковой дивизии и другие солдаты Красной Армии.
А вот в самом городе уже орудовали банды и диверсионные группы врага…
Грузовик резко затормозил у поворота. Бойцы маневренной группы быстро сосредоточились на обочине дороги. Залязгали затворы винтовок, солдаты досылали патроны в ствол.
– Прочесываем цепью, – приказал старший лейтенант Ерохин.
Темень была – хоть глаз коли. В ночи смутно различался шахтный копер с колесом подъемного устройства на верхушке. Рядом был поросший низенькими деревцами и пожухлым кустарником террикон. По другую сторону дороги тянулись склады, а дальше через пустырь начинались хаты поселка.
Внезапно сухо треснул винтовочный выстрел, потом еще один. Кто-то из цепи солдат коротко вскрикнул. Маневренная группа мгновенно рассыпалась, битые войной красноармейцы залегли или падали на одно колено и открывали ответный огонь.
– Не стрелять! За мной! – прозвучал резкий окрик-команда старшего лейтенанта Ерохина.
Виктор Ракитин рванулся вперед, шлепая по грязи и по лужам. Полы промокшей шинели стегали по ногам, сапоги вязли в грязи. Но автомат он держал наготове. За спиной бахнул выстрел ракетницы, и над головами солдат маневренной группы повисла «люстра», сделалось светло, как днем.
В изменчивом мерцающем свете стали ясно различимы силуэты тех, кто осмелился стрелять по бойцам комендантской роты. Их было четверо – матерые, как только в небе повисла осветительная ракета, они поняли, что представляют прекрасную мишень на бегу. А потому – рассредоточились и открыли ответный огонь. Судя по звукам, било две винтовки и пара пистолетов.
– Не подставляться! Ракитин, садани из автомата поверх голов! – Командир маневровой группы был опытный, он сразу оценил ситуацию.
Виктор усмехнулся и с колена дал пару очередей из своего «дегтяря». Пистолет-пулемет в руках затрещал, из дульного среза вырвался язык пламени. Рядом изрыгал фонтаны ослепительного пламени из прорезей в кожухе ствола «ППШ» старшего лейтенанта Ерохина.
В ответ раздались выстрелы, рядом противно вжикнули пули, выбивая фонтанчики грязи на земле. Ракитин тут же с колена кувыркнулся через голову в сторону, как учили, и распластался в грязи. Он снова ударил из «ППД», но теперь уже короткими, кинжальными очередями – по вспышкам вражеских выстрелов, отсекая по три-четыре патрона.
– Ракета догорает – короткими перебежками – за мной! Окружай их, ребята!
– Давай, старлей, я прикрою!
Ракитин без лишних разговоров сделал рывок в сторону, за кусты. И уже оттуда ударил длинными очередями, прижимая противника к земле, сковывая его маневр и отвлекая на себя. Сухой треск выстрелов был ему ответом. Над головой снова вжикнули пули, посыпались срезанные тонкие веточки.
Но было уже поздно. Та пара секунд, которые выиграл для старшего лейтенанта Виктор своей стрельбой из пистолета-пулемета, оказалась решающей. Бойцы маневренной группы рывком сократили дистанцию. Завязался ожесточенный бой на пистолетной дистанции, перешедший в рукопашную.
– Живьем брать гадов!
Живьем двоих и взяли, еще двое оказались «холодными», их без лишних церемоний забросили в кузов грузовика. Из состава маневренной группы двое бойцов были легко ранены: один в плечо – навылет, другой – в ногу, пуля «Нагана» застряла в бедре, но ранение было не опасным.
Диверсанты со связанными руками затравленно, исподлобья смотрели на солдат заградительного батальона. При них нашли несколько электрических фонарей, винтовку, обрез «мосинки», два пистолета «ТТ» и один «Наган».
– Что, сволочи, хотели сигналы немецким бомбардировщикам подавать?! Вот сейчас передадим вас в комендатуру, и скоро присоединитесь к своим…