Гроул как мог заверил владыку, что будет держать разработку операции по похищению ученых на личном контроле, но только после того, как вышел из дворца и сел во флай, смог выдохнуть с облегчением. Умение выносить мозг у членов правящего дома было в крови…
Стоило только порадоваться, что в этом отношении ему безумно повезло с Забавой, как уже в кабинете стало ясно, что он слишком поспешил с выводами. Эта… Эта глупая девчонка не придумала ничего лучше, чем сунуть нос в кристалл с переданными делами! Убивать ума хватало, а на то, что чужое брать нельзя — нет!
Из последних сил стараясь не сорваться, Гроул как мог сдержанно отчитывал очень серьезно провинившуюся Забаву (вообще-то за такое полагалось отстранение от должности и карцер на две недели, а то и дольше), и лишь в последний момент понял, что бледность вызвана не испугом, а истощением.
Упасть Забава не упала — просто обмякла в кресле, потеряв сознание, но вот напугала Гроула серьезно. До такой степени, что ему пришлось вызывать в кабинет медиков, чтобы те, констатировав жесточайшее нервное истощение от переизбытка концентрированной информации, посмотрели на него как на изверга.
И ведь не скажешь же, что она сама в этом виновата!
По уставу, по уму, по совести и просто по факту он и только он нес ответственность за всё, что могло произойти с этой… Этой своенравной упрямой поганкой! Скучно ей стало! Следующие два дня точно будет не до скуки! Вызовет в столицу Марту и отдаст на растерзание!
Отдав указания по текущим делам и заверив, что в случае чрезвычайной ситуации будет на круглосуточной связи, Гроул ревностно проследил, как обколотую стимуляторами и иного рода восстанавливающими препаратами Забаву на носилках донесут до его флая, с максимальным удобством устроят в заднем отсеке, в основном предназначенном для перевозки грузов (но в исключительных случаях и лиц, находящихся без сознания), и только после этого максимально бережно поднял флай в воздух.
Марту он, конечно же вызывать не будет, это слишком бесчеловечно даже для него, но вот проучить эту глупую Зайку стоит.
Сознание возвращалось тяжело. Я чувствовала себя намного хуже, чем год назад, когда истощенная от первого длительного погружения в информационный поток вернулась домой и не имела сил даже на осознание произошедшего.
Сейчас, к сожалению, я понимала всё вплоть до последнего.
Я налажала.
И не просто налажала, а с чувством, толком и таким стремительным погружением в зловещие глубины неприветливого места под названием “задница”, что выбраться обратно без посторонней помощи уже невозможно. Вот только окажут ли мне помощь…
— Очнулась? — поинтересовались совсем близко с неуместным на мой взгляд весельем в голосе.
Медленно повернула голову, чувствуя, что одно неверное движение — и она взорвется, и жалобно улыбнулась Гроулу, сидящему в кресле всего в двух метрах от кровати.
А вот и возмездие…
— Как самочувствие? — не обращая внимания на мой жалкий вид, вновь спросил герцог.
— Ужасное… — прошептала я, опасаясь говорить громче. — Я всё понимаю… Можешь не трудиться и не расписывать, как сильно ты во мне разочарован. Меня накажут?
Черные брови адхена медленно поползли наверх, и в глазах промелькнуло удивление. Судя по реакции, Гроул явно не ожидал услышать от меня эти слова и поэтому медлил с ответом. Потер подбородок, слегка нахмурился и только через пару минут медленно проговорил.
— Накажут. Но не по всей строгости закона, как могли бы наказать мужчину. Если ты убедишь меня, что это был первый и последний раз, когда ты преступила черту дозволенного и поставила под удар не только свою жизнь, но и мою, то я не стану разрывать наше соглашение о твоем назначении. Если же ты сомневаешься в собственном здравомыслии и дальнейшей дееспособности, то весь следующий год проведешь так, как и угрожала пару дней назад.
Я слегка нахмурилась, не совсем понимая, о чём говорит герцог, и он с абсолютно серьезным лицом пояснил.
— Весь год будешь вести жизнь избалованной идиотки, как и положено всем герцогским невестам. Марта проконтролирует. Выбор за тобой.