— Да, я всё поняла. Об обязанностях всё предельно ясно, — я иронично сверкнула глазами и задала на мой взгляд один из самых главных вопросов. — Мне полагается военная форма и звание?
— Эм… — вопрос привел герцога в откровенное замешательство, и он даже не сразу ответил. Но когда это случилось, в его взгляде скользило недоумение. — А надо?
— Конечно! — с жаром заявила я. — Да будет тебе известно, что к людям в форме относятся совершенно иначе, чем к людям в гражданском. Согласна на старшего сержанта, всё-таки у меня неоконченное высшее образование, и красивый китель с медными пуговицами. Головной убор не обязателен, а вот за брюки согласна на работу сверхурочно.
— А личный флай тебе в распоряжение не выдать? — возмущенно фыркнул адхен, в чьих глазах я без труда разглядела снисходительную иронию.
— Нет, спасибо, — деловито отказалась я, тут же приведя парочку аргументов. — Во-первых, я не умею им управлять, во-вторых, не хочу плодить завистников, ну а в-третьих, мы всё равно будем работать вместе, так что не вижу смысла возлагать на министерство и в частности твои плечи ненужные траты.
— Не поверишь, как приятно даже просто беседовать со здравомыслящей женщиной… — неожиданно с горечью вздохнул Гроул и решительно кивнул. — Хорошо. Будет тебе и звание, и форма. Но сначала форма и без погон, потому что на звание тебе придется сдать все положенные нормативы, без них даже владыка не имеет права раздавать лычки.
— Договорились! — от переизбытка чувств я едва удерживала себя, чтобы радостно не запрыгать в кресле, и пока не забыла, торопливо поинтересовалась. — Слушай, не хочу показаться сумасшедшей, но мне срочно нужен ящик коллекционного коньяка. Поможешь с приобретением?
— Зачем? — моментально напрягся герцог.
— Надо, — лаконично ответила я, но по недоверчивому прищуру поняла, что придется хотя бы попытаться объяснить. — Это… Как бы тебе сказать… Дар. Моей покровительнице. Перед каждым заданием я просила её защиты и всегда выходила сухой из воды. Перед последним у меня было дурное предчувствие, и я пообещала в случае успеха принести ей в дар ящик коньяка. Сам знаешь, во что все вылилось, но в целом — это скорее победа, чем поражение.
Гроул задумчиво кивнул, при этом не сводя с меня хмурого взгляда, и я со слегка нервной улыбкой закончила.
— Так что мне нужен ящик коньяка. Поможешь купить?
— А куда я денусь… — прозвучало почему-то с тяжелым вздохом, и герцог глянул на большие напольные часы с маятником. — Но этим мы с тобой займемся уже завтра, как и всем остальным. А пока прослушай распорядок дня на следующий день. Шесть тридцать — подъем, семь — завтрак, семь тридцать — вылет и ознакомление с рабочим местом, сотрудниками и снятие мерок на форму. Тринадцать ноль-ноль — обед, четырнадцать ноль-ноль — магазины. Если время останется, то возвращение на работу и нахождение там до девятнадцати ноль-ноль. Всё понятно?
— Да.
— Вопросы?
— Никак нет! Хотя… Как к тебе обращаться?
— Господин полковник, — скупо улыбнулся Гроул и, пока я удивленно округляла глаза, не ожидав услышать подобного высокого чина, поднимался из-за стола. — Наедине лучше по имени, на светских приемах — милый, дорогой и всё остальное, но в министерстве только официально. Надеюсь, не доставит неудобств?
— Нет, что ты. — Я тоже встала и совсем не как леди довольно потянулась во все стороны по очереди. — Без проблем. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи… — почему-то задумчиво прозвучало мне в спину.
Сумасшедший вечер, безумный день и вечер с эффектом взорвавшейся бомбы.
Сейчас, расслабленно откинувшись в кресле кабинета и неспешно потягивая коньяк из неприкосновенного запаса, Гроул поражался собственной взвинченности и временному помутнению рассудка. Ничем другим его состояние объяснить было нельзя. Всего несколькими словами его вернули в то прошлое, о котором он старался забыть все эти годы. Напомнили о бесправности и беспомощности…
Но какова Забава!
Пара едких фраз и его сознание словно по волшебству очистилось от гнетущего дурмана, а разум вновь заработал как четко отлаженный механизм. Вот оно, его спасение! Внешне обманчиво хрупкая, но внутри несгибаемо стальная. Умная, волевая и не собирающаяся потакать чьим-либо капризам. Воспитанная совершенно иначе, чем та, кто не знает слова “нет”.
Знающая истинную цену свободе…
Прикрыв глаза, герцог раз за разом воскрешал в памяти сначала предыдущий вечер, а затем и этот. Она была разной, очень разной… Слишком разной!