Гонтин, Муминов и Антонов, все в штатском, но при оружии, вышли из машины. И хотя внешне выглядели спокойными, внимательный глаз обнаружил бы, что работники взволнованны, начеку. Ведь этой встречи ждали давно.
Аркадий Ильич нажал кнопку звонка.
Раздался громкий лай собаки. А через минуту в проеме калитки появилась приятная, лет сорока, женщина в длинном шелковом халате. Она вышла на тротуар, закрыв за собой калитку, шикнула на породистую овчарку.
— Здравствуйте, — приветствует она незнакомых гостей. Вы к нам? — В больших глазах застыло удивление.
— Доброе утро. Вы гражданка Гильмутдинова Галия Муслимовна?
— Да… Это моя девичья фамилия. А сейчас я — Амирова. По мужу. Он на работе. Педагог. В профессиональном училище. Выпуск…
— Понятно. — Гонтин показал удостоверение, представился: — Следователь Гонтин. Нам необходимо побеседовать с вами. Вы разрешите войти?
— Не знаю… Я одна, — заколебалась женщина. — Я тоже педагог, но сегодня у меня нет часов… Сын — в пионерском лагере… Я работаю тоже в профтехучилище… У нас, собственно, теория закончена… И поэтому мы ходим на работу не каждый день.
— Все это не имеет значения, гражданка Амирова. Вы позволите нам войти?
— Хорошо… Входите… Только погодите, я закрою Пальму.
… В большом дворе все вокруг было упрятано в густую зелень. Радовала глаз клумба, усеянная чайными розами. Только у ворот пустовала прямоугольная площадка, где, по-видимому, при случае мог стоять легковой автомобиль.
Хозяйка дома усадила гостей на террасе. Спросила, не принести ли чаю.
— Нет, нет, спасибо. Ни о чем не беспокойтесь. Нам просто надо задать вам несколько вопросов.
— Не представляю, чем могу быть вам полезна.
— Попрошу вас говорить правду, ибо рано или поздно мы все равно до нее доберемся, и тогда вам будет неудобно.
— Ну, вы меня совсем напугали… — махнула рукой Галия Муслимовна.
— Лично вам, — мягко произнес следователь, — совершенно нечего бояться. Речь пойдет о вашем племяннике Эльдаре.
— А… — понимающе протянула она. — Пожалуйста, спрашивайте. Что знаю, все расскажу.
Инспектор извлек из папки протокол допроса свидетеля.
Гонтин попросил Гильмутдинову-Амирову рассказать о том, когда и с какой целью приехал к ней племянник из города Батуми.
— В прошлом году в октябре мой брат Машарип — он тоже живет в Батуми — прислал мне письмо. Он писал, что в Ташкент должен приехать Эльдар, сын другого нашего брата, Вали. Машарип выдал Эльдару доверенность на вождение его машины «Жигули». Дело в том, что покойный Вали (два года прошло, как не стало его) дал или одолжил Машарипу крупную сумму денег на машину. Сначала Машарип хотел отдать долг сыну Вали деньгами. Но, как я думаю, не собрал их. И решил временно передать «Жигули» в пользование Эльдару. Это вам понятно?
— Понятно.
Женщина охотно выполняла просьбу следователя подробнее изложить историю приезда племянника в Ташкент. Было ясно, что за свое не столь долгое пребывание у нее тот причинил своей тете немало неприятностей.
— Так вот. Когда Эльдар получил в свое распоряжение эту машину, он объявил своей матери и дяде Машарипу, что решил поехать в Ташкент и устроить здесь свое будущее. Он сказал им, что сначала немножко поживет у меня, поступит на работу. А потом постарается получить квартиру или женится на невесте, у которой будет квартира. А почему он решил поехать сюда, я сейчас вам объясню.
Ему уже за тридцать. Два раза был женат! И каждый раз жены уходили от него, потому что безобразничал. Это я вам прямо говорю. Любит он выпить, погулять, постоянно у него какие-то случайные связи… Не понимаю, отчего он такой распущенный! Вы бы посмотрели на его отца! Какой замечательный был человек! Его уважал весь город! Он был педиатром, сколько детей он вылечил! С детьми, сами знаете, всякое бывает, не каждая болезнь и лечению поддается, но никто никогда слова о нем плохого не сказал! За многие годы работы ни одного замечания не было! Такой был хороший человек! А мать? Да что говорить?! А сын неудачный. И учиться не хотел, и от работы всегда отлынивал. Все на шее отца сидел. Даже когда женился и когда ребенок у него родился, все равно поработает месяц-два, и выгоняют его за прогулы или за то, что напился, подрался. Непутевый, одним словом, парень. Какое-то позорище в нашем роду…
Об этом, конечно, мне рассказывали родственники, когда я в гости приезжала. А я часто у них гостила. Там же моя родина. Вышла замуж за ташкентского жителя, и вот переехала сюда. Муж мой служил в Батуми, там и познакомились. И, как бывает, привез невесту со службы домой. Но вам это неинтересно, — спохватилась она, увидев, что инспектор перестал писать. — Я про племянника закончу. Да, так вот, непутевый он! Или потому, что один у них рос?! И все равно, не могу понять, откуда он такой в нашей семье появился!