Едва успела, резко натянув стропы, избежать большой раскидистой ели, стремительно поджала ноги. Врезалась в поляну. На секунду прижалась к земле: «Ну, здравствуй, родная». Только сейчас почувствовала, что обжигает мороз. Заученным движением перерезала стропы, выбралась из-под шелкового купола, подтащила его к сугробу, начала зарывать, обкладывать снегом. Все время прислушивалась к лесным звукам, но лес, темный, настороженный, не отзывался. Осмотрела дорогу — следы подводы старые, значит, места нехоженые. Проверила рацию: живет. Но пока отряд не определит базу, связь с Центром не рекомендуется.
Что ж, пора в путь, Сильва. В свой первый разведывательный путь.
Не спеша, стараясь сливаться со стволами, иногда проваливаясь в снег, двинулась в ту сторону, где, по ее расчетам, были зажжены костры. Прошла метров двести–триста и вдруг услышала легкий стук — так обычно дятлы клюют древесную кору. Повторила для себя шепотом: «Точка–два тире–точка… Иду, Инженер, иду». Откликнулась таким же перестуком. Через четверть часа они нашли друг друга и крепко обнялись.
— Коммунист и комсомолец, — бодро сказал командир, — это целая партия и еще ее смена. Можем действовать. Так, Лена?
Она радостно кивнула и начала растирать заиндевевшие щеки, нос, лоб.
— Послушай, командир, — вдруг спросила она, — тебе не показалось странным, что нас спускалось целое отделение, а немцы даже не подняли тревоги?
Он удивленно посмотрел на нее, сбил снег с шапки.
— Ты тоже заметила? Вот не думал… Первый раз пошла в тыл — и уже соображаешь.
— У меня были чудо-инструктора, — гордо сказала Сильва. — Они все предусмотрели. Ты уже не первый раз, объясни: почему те молчат?
Он смешливо почесал за ухом.
— Можно насчитать сто причин, а окажется всегда сто первая. Далеко стоят, спят, гуляют, отвлечены нашим связным на другой объект — ну, и всякое еще… Фрицевский контрход — усыпить наше внимание — пока исключаю. Нет данных. А ты что, испугалась?
— Я люблю во всем ясность, командир.
— В нашей работе полная ясность бывает редко.
Через два часа десятеро собрались в условленном месте. Один из бойцов при спуске зацепился за сук и разбил колено, остальные были целехоньки.
— Кто видел наши баулы, ребята? — спросил командир.
Центр должен был сбросить десантникам два грузопарашюта с боеприпасами, толом, запасом продуктов на первое время. Отыскали только один. Командир был явно огорчен и с приказом об отходе бойцов медлил. Встретился взглядом с Сильвой.
— Ну, товарищ чекист, как бы ты решила?
— Инструкция одна, — Сильва говорила резковато, даже жестко. — Из района приземления надо выходить сразу. Сами знаете, Василий Иванович…
Маленький отряд двинулся гуськом — след в след вдоль просеки: командир, затем радист, группу, как обычно, замыкал помощник командира. Пройдя с полкилометра, командир вдруг подал отряду знак остановиться, подошел к кусту, вытащил из него консервную банку.
— Странно, — недоуменно сказал он. — Немецкая тушон-ка. Солдатский паек. Банка открыта недавно, а связной передавал, что места глухие.
Прошли еще шагов сто, и Сильва вдруг подбежала к дереву: на стволе — срез, кому-то понадобился посох или дубинка. Срез был свежий.
— Хуторяне сюда не доходят, — сказал командир, — значит, связной что-то напутал… В общем, перебазируемся в другое место, мне эта история шибко не нравится. Дух переведем через километров сорок.
И снова шли — след в след.
— Командир, — спросила Сильва, — Центру передать, что уходим с маршрута?
— Успеется. Сперва разведаем обстановку.
За двести метров от большака приказал всем оставаться в сугробах, ждать его и Геннадия. Вернулись они через час. Командир был непроницаем, высокий тонколицый Геннадий щурил глаза, и все знали, что это признак волнения. Оказалось, что по дороге взад и вперед колесила и посвистывала машина-пеленгатор.
— Назад нам пути нет, — командир посмотрел на бойцов. — Что скажете, ребята?
— По одному просочимся через шоссе, — предложила Сильва. — По одному нас не накроют.
— Ладно, — согласился он. — Где-то за дорогой должен быть заброшенный лесничий домик. На карте он значился. Сбор — возле него. Если домика не окажется, разыщите в километре напрямик болотце. Уж его-то не спалили.
Сжал руку Сильве:
— Шестым чувством угадал — могут запеленговать. Не вздумай выходить на связь.
— Не девочка, — сердито сказала она и вдруг улыбнулась. — Я, когда надо, послушная, товарищ Инженер.