— Готовится другой приказ, — сказал Восков. — Обстановка сложилась такая, что к утру мы должны взять Курск. В состоянии ли бригада сегодня с наступлением ночи пройти сорок верст и налетом ворваться в город с юга? Стрелковые полки вас поддержат ударом отсюда.
— Бойцы засыпают в седлах, — хмуро сказал Грузинский.
— А вы, товарищи, не торопитесь с ответом, — предложил Восков. — Продумайте все сами, посоветуйтесь с командирами эскадронов, а я подожду…
Сел на пенек, увидел, что рядом лежит боец, лихорадочно стонет, сбросил с себя шинель, накрыл его. В одной кожаной куртке было зябко, походил, снова сел, изредка поглядывая на совещавшихся командиров, но не желал мешать их беседе. Не заметил, как и задремал. Подошли командиры, сна будто и не было.
— Что решили?
— Приказ командования будет выполнен.
Он даже засмеялся от радости, обнял командиров, достал из планшета приказ, вручил им.
— Завтра увидимся в Курске, но я еще у вас погощу. Есть о чем поговорить. А сейчас командиров и комиссаров попрошу в штаб восьмидесятого полка.
В маленьком домике лесничего собрались боевые командиры, вошел Восков, поздоровался, уточнил план атаки.
— В бой пойдем вместе, если доверяете.
— Уже один комиссар тут есть, — лукаво заметил военком полка Таран. — Не получится переизбыток?
— У тебя будет своя работа, комиссар, — засмеялся Восков, — у меня своя. Поделимся. А сейчас проведи-ка меня на позиции.
…Горелый лес. Обходил роты. Потом — к конникам.
— Пора вам в путь, ребята. Провожу вас немного.
Поднялся буран. Ветер и снег забивали глаза, нос, уши. Ноги казались ледяшками. Лошадей вели под уздцы. Сбились с дороги — компас подвел: тогда еще не знали о Курской магнитной аномалии. У полотна натолкнулись на отряд дроздовцев, завязали бой. Рубились страшно. Попов и Грузинский вначале оберегали военкома, потом вошли в азарт рубки, забыли обо всем, а он повел группу бойцов на фланги, оттуда ударил по белякам. Так кавалеристы прорвались через полотно. Восков вернулся с ординарцем назад, в Горелый лес. И снова буран валил их с ног, и снова ординарец кричал: «В штаб или куда?» — «Куда! — кричал ему Восков. — Куда!»
Полк уже начал продвижение, но перед деревней Долгая Клюква застрял. Дроздовские офицеры вгрызлись в землю — повезло им, здесь тянулись овраги — и поливали атакующих непрерывным пулеметным огнем. Комбат Нестер Иванов сумел неприметно обойти Клюкву и навалиться на заслоны деникинцев сзади в тот момент, когда Восков с двумя ротами другого батальона атаковал белое офицерье в лоб.
Сотни пленных, пулеметы, винтовки, снаряды… Считать все это некогда. Нужно идти вперед. И нельзя даже выделить конвой для отправки пленных в свой тыл. «В расход бы их!» — предложил комбат. «Это проще всего, Нестер! А ты подумай. На одного офицера приходится десяток обманутых мужиков… Сделаем так. Легко раненные пусть их покараулят. Начнут смуту заводить — не стесняться, к стенке!»
Вот и железная дорога Курск–Белгород. Свинцовый ливень прижал людей к земле. Они знали, что это агония полуразбитых деникинских орд в районе Курска, что с юга и северо-запада уже должны врываться в город другие части дивизии, но кто хочет умирать за час до победы.
— Передать по цепи! — кричит Восков. — Дорога сейчас — это наша жизнь. За революцию — вперед!
Он бросился в гущу огня, вскарабкался на насыпь, стреляя из пистолета в упор по откатывающимся офицерам. Поскользнулся и едва не свалился на их пулеметные гнезда. Могло быть хуже. Чувствовал, что кровь заливает лицо, подбородок, а все равно бежал вперед, стреляя и крича, зная, что нет сейчас другого дела и другого пути для комиссара, когда нужно поднять людей на жизнь и, может быть, на смерть. И люди бежали за ним и рядом с ним, а потом и обогнали его. Через час восьмидесятый уже с боем ворвался в Стрелецкую слободу, еще через час в рукопашной схватке с деникинцами пробился на городскую площадь.
Здесь они встретились с начдивом, оба еще прерывисто дышали, разгоряченные боем, оба в пороховой копоти, со следами прилипшей грязи, пятен крови.
— Все знаю! — крикнул ему Солодухин. — Золото ты, а не комиссар. К награде тебя представлю.
— Представление отправлять не разрешу! — отозвался Восков. — Пока не заслужил. Представляй бойцов, комбатов, комбригов… Пяти полкам, взявшим Курск, красные знамена вручать будем…
К нему подбежали кавалеристы Феди Попова.
— Товарищ Восков… Ворвались в Курск, как положено. Только комиссар наш помирает… Видеть вас хочет.