Обе княжны вышли из искусственного сна, который дом регулировал так же просто, как будто речь шла о поддержании правильной температуры в теплице. Но если Влада выглядела здоровой и отдохнувшей, то Власа, наоборот, проснулась с глубокими темными кругами под глазами. Она почти не разговаривала, и я ловил адресованные ей озабоченные взгляды Ядвиги.
Наша ведьма и Котокот расхаживали между ними, глядя в окно. И то ли мне показалось, то ли они действительно вели ментальный диалог. Я удивился, что не видно Василисы: она же в эти дни проводила у мамули больше времени, чем у себя в университете.
Марта тоже испарилась, вместо нее в углу с пузатым чайником в руках стоял огромный детина. Даже при устрашающих общих размерах его ладони казались непропорционально большими; он держался за ручку чайника так, словно боялся случайно раздавить.
— Андрей, познакомься. Это Асклепий. Он помогает с лошадьми и время от времени заменяет свою сестру Марту.
Меня так и тянуло попросить не пускать его ко мне в комнату. Хотя Марта бесцеремонно висела на занавесках вместо того, чтобы раздвигать их в обе стороны, то этот точно обрушит карниз. Я молча кивнул своей невесте (а как еще мне обращаться к Яге как не по законам этого мира), попробовал улыбнуться конюху и мысленно взмолился, обращаясь к Глазу Гора.
— Ради бога, Кот, что у вас тут происходит? Почему звучала тревога?
Вслух я высказался иначе:
— Дамы, вы нас покидаете? Уже? — И, видя, что Ядвига не в состоянии оценить иронию, добавил. — Княгини все так же в опасности, и угроза в лице чокнутого старика с энным количеством волшебных предметов никуда не делась?
Кот ответил первым:
— Спокойно, Андрей, это воевода нашей модницы (из чего я заключил, что он говорит о Владе) прошел за девицами через линию защиты — как полагается, с допуском — но притащил больше людей, чем подразумевало Ядино разрешение на проход.
Ядвига чуток замялась, но заговорила в тот момент, когда Кот еще не закончил последнее предложение. Причем с наездом, прямо пофыркивая от раздражения.
— Если бы ты, Андрюша, не просиживал часами за своим газетным прожектом, а уделял внимание тому, зачем тебя призвали, или заклинание все-таки ошиблось, — последнее она пробормотала сквозь зубы, — то был бы в курсе, что мы перенастроили улавливающие предметную магию артефакты на координаты терема Черепея, ну и на всю его столицу заодно. Увидим, когда и что он применять будет.
— Следящие амулеты я ему по периметру повтыкала, когда только княжить начал, — добавила она больше вдогонку своим мыслям. Давно я не видел ее настолько отрешенной. Она полностью ушла то ли в себя, то ли в переговоры с Глазом.
— А что же вы, княгиня, не настроили слежку за магическими выбросами, или что там у вас, тогда же? Я так понял, этот Череп давно на подозрении. — я проигнорировал ее выпад в мой адрес, но и в долгу не остался.
Власа аж очнулась после моей наглости и обиженно воскликнула:
— То есть всего этого кошмара можно было избежать? Прав был Берендей, когда повторял, что для хранительницы вы, Ядвига, слишком много болеете.
Запахло нешуточной перепалкой, и в этот момент на поляну под окнами вышли конные во главе с красивым молодцом а-ля кровь с молоком. Так-так, и это меня еще обзывают «царевичем» и «Иванушкой», когда тут такой писаный экземпляр для отрады глаз лучшей половины человечества.
Хм, я почти начал плеваться ядом, этот тип да сразу после Кощея. А чистил ли я сегодня ботинки? Блин, какие ботинки, я вообще в мягких войлочных тапочках. Они мне с первого дня приглянулись.
Ядвига слегка расслабилась.
— Доехали. Хорошо. Я зассомневалась, что вас пропустили все кордоны.
— Все в порядке, госпожа! — отрапортовал ей лубочный персонаж, зачем-то наряженный в подобие голубого гусарского мундира. При этом на щеке у него красовалась свежая отметина, а часть манжеты на правой руке болталась.
— Глебушка-а-а, — заголосила Влада и бросилась молодцу на шею, как только тот ступил на твердую землю. — Я так переживала, что ты переживаешь, что со мной что-то не так, когда со мной все могло быть гораздо хуже…
— Я сопровожу вас через Медвежье, Глеб. Берендей тоже дал добро на проезд. В поселениях Власы не останавливаемся, следуем прямо во дворец твоей княгини. — Ядвига вышла к ним с легкой сумкой через плечо.
— Да, госпожа, — сухо поклонился военный. — Я, как уговаривались, отправил известие домой, что наша княжна контужена, не приходит в сознание и что сестра едит с ней, чтобы ухаживать. Ни одной живой души не подпускает.
Власа заулыбалась от облегчения, а Влада еще шире распахнула голубые глаза:
— Что за фокусы… Глеб, Ядвига?
— Я объясню план по дороге. Кот собрал все необходимое, Марта уже доставила нейтрализаторы Берендею, чтобы он не чинил нам препятствий. Те нейтрализаторы, которые приготовлены для вас, гораздо сильнее.
Кот у меня в голове перебил ее.
— Это технические амулеты, собранные из простейших компонентов и эффективные для поиска заряженных магией артефактов.
— Ты обещал занятия по вечерам, КотоКот. Надо приступать, пока Ядвига не взорвалась, — ответил я ему тоже «в личку».
Еще чуть-чуть и от одновременных разговоров про себя с Котом и вслух с остальными у меня глаза задергаются — один влево, другой вправо.
Андрей: Шаганэ, ты моя Шаганэ
С Ядвигой я не собирался прощаться вежливо и смиренно, как один из ее наемных работников. Набрав воздуха в легкие, подошел к княгине и сграбастал ее в крепкие братские объятия. Конечно, я рисковал и отдавал себе в этом отчет: темпераментная ведьма могла приложить меня так, чтобы забыл, как вставать.
С другой стороны, прилюдно унижать будущего хранителя и супруга вряд ли имело смысл. Тем более, что мы вот-вот станем на публику изображать счастливых молодоженов, которых свела сама судьба, а не… Впрочем, поисковое заклинание на двойную совместимость — с невыносимой бабой и сотней игрушек с характером — разве не одно и то же?
Я изловчился и припечатал ей поцелуем сначала лоб, потом краешек губ и щеку. Мы оба привыкли, что ярость — прерогатива Ядвиги, но тут в меня вселился доселе неведомый демон. Вспоминая, как несколькими часами ранее в зеркале сверкала белизной рубашка Кощея, я заводился еще больше.
— Дорогая, я не переживу, если ты будешь сомневаться в моих способностях, — я честно пытался изобразить мурлыкание, но Ядвига уперла мне в бок что-то острое и голос сорвался.
— Обычно, отправляясь в дорогу, закрепляю клинок в рукаве — привычка глупая, потому что можно причинить случайный вред. Если намазать ядом, то тем более.
— И сколько супругов ушли в расход, когда желали тебе счастливого пути? — я не собирался отступать и захвата не ослаблял. Никогда не имел склонности к самоубийству, но этот мир и эта женщина, безусловно, плохо действовали на способность мыслить рационально.
Она вздрогнула всем телом, но клинок убрать успела. Я непроизвольно выдохнул.
— Только придурки, изображающие из себя брутальных самцов. Ни одна женщина, да еще ведьма, не потерпит такого обращения… Если перед этим не даст на него согласия, — последнее она буквально выдохнула мне в ухо.
Тогда я попробовал снова. Разжал объятия и аккуратно положил руки ей на плечи. Мои губы касались ее губ почти невесомо: чтобы почувствовать их мягкость и подразнить заодно, потому что она, как и я, ждала продолжения и слегка потянулась навстречу. Я и забыл, когда последний раз целовал женщину с таким трепетом, испытывая почти необъяснимую нежность.
Язык медленно скользнул дальше и продолжил чертить круги уже у нее во рту. Какое-то время Ядвига не отвечала, но потом наши языки сплелись и я мог больше не сдерживаться. Отчаянно приник к ней, словно по-другому дышать больше не умел — только через ее горячее, учащенное дыхание. Необходима, как воздух. Нет, больше чем воздух.
Как жаль, что поцелуи, и те, пришлось быстро прерывать, потому что мы так и остались стоять в кольце конников, которые приличия ради смотрели по сторонам и старались не издавать ни звука. Наконец чья-то лошадь нетерпеливо заржала.