Вскоре бунт распространился не только по всей провинции Пуату, но и за ее пределы. Анжелика покачивала нежными розовыми сосками перед бравым драгунским полком, а они за это рассказывали ей все свои самые страшные тайны: о том, что им иногда хочется померить женское белье и о том, где будет следующая засада на еретиков.
Все новости прекрасная Анжелика немедленно передавала главарю бунтовщиков - герцогу де Ламориньеру, который считал всех женщин грешницами (какая глупость!) и, соответственно, ждать от него умелых ласок нежных розовых сосков не приходилось.
Но, и вы уж мне поверьте, в жизни каждой женщины иногда случаются такие моменты, когда тебе важно не столько качество ласкания сосков, сколько сам факт.
В общем, Анжелика и герцог сработались.
Но потом случилось страшное: король узнал, что златокудрая прелестница есть не только пятый номер чуть пониже ключиц, но и пятая колонна в его стане. Он осерчал зело крепко и прислал в Пуату сразу десять бравых драгунских полков. Те приехали, быстро всех убили, а Анжелику положили прямо на пол в коридоре и, разумеется, ни один из них не успел ничего поласкать, потому что очередь сзади поторапливала.
Когда Анжелика очнулась, она собрала жалкие остатки гугенотов и ушла с ними в лес за грибами и жить.
Жили они в лесу долго и счастливо, пока в один прекрасный день Анжелика не додумалась, что у нее такой большой живот вовсе не потому, что она с вечера ежиков переела.
– Ой, - подумала Анжелика и побежала к страшной колдунье, которая умела решать проблемы под местным наркозом.
– Ты что - не любишь его отца? - поинтересовалась страшная колдунья.
Анжелика вдумчиво перебрала в голове десять бравых драгунский полков и решила, что, пожалуй, никого из них она не любит, а их встреча была ошибкой.
– Но, - сказала страшная колдунья, - уже немного поздно. Тебе уже рожать пора.
– А, - сказала Анжелика, - ну ладно.
И стала рожать.
– На, - сказала ей колдунья через пару часов, протягивая сверток. - Носи на здоровье.
– Оно бесполое, - констатировала Анжелика.
– Эм, - отозвалась колдунья, - ну, не то чтобы совсем…
– Но, - возмутилась Анжелика, - оно же без пола!
– Оно девочка, - заметила колдунья.
– И, - осторожно спросила прекрасная Анжелика, - все девочки такие?
– Увы, - кивнула страшная колдунья.
– Хреново быть девочкой, - к пятому тому сообразила наша героиня, но колдунья уже неслышно покинула пещеру и ушла молить друидского бога Дагду о том, чтобы институт карательной психиатрии изобрели на пару веков раньше.
Поскольку ребенок навевал прекрасной Анжелике тягостные воспоминания, она отчаянно пыталась от него избавиться. То бросала в лесу, то относила в приют, то водила в планетарий, но девочка неизменно, как бумеранг, возвращалась к Анжеликиным прекрасным соскам, чтобы кушать.
В конце концов, наша прекрасная героиня плюнула, смягчилась и назвала ребенка Онориной. Как по мне, так гуманнее было бы отдать в приют…
Остатки былой протестантской армии умилились, научились делать «козу» и в перерывах между спусканием под откос вражеских эшелонов зачастили с вылазками в город, чтобы тырить памперсы.
– Скажи «ма-ма», - говорили девочке грязные бородатые гугеноты.
– Кровь, - говорила Онорина, изящно грассируя.
Кровь по-французски «Le sang», но Онорина все равно грассировала, потому что картавый ребенок умиляет взрослых аж до неба, и они соглашаются купить «Киндер».
Эта идиллия длилась бы вечно, если б очередной конвой с памперсами не оказался вооруженным до зубов.
В результате стычки всех Анжеликиных спутников повесили за шею вдоль дороги (И так, поверьте, будет с каждым, кто ворует государственные подгузники или не ставит копирайты на тексты праанжелику).
Между прочим, нашу божественную героиню сперва тоже хотели повесить, но потом пригляделись к ее нежным розовым соскам и сжалились. Поэтому Анжелику просто долго били палками по пяткам, а потом выжгли ей на плече красивое клеймо по лекалам Маргариты Тереховой.
– Вы совершенно не умеете обращаться с женщинами, - фыркнула Анжелика. - И, между прочим, зря стараетесь - впереди еще восемь томов, так что сейчас все равно кто-нибудь внезапно войдет, чтобы спасти меня.
(Входит мэтр Габриэль)
– Здравствуйте, - говорит мэтр, - я протестант и ищу тренажер для подавления плоти. Можно всех посмотреть?
– Куда мы едем, к вам или в гостиницу? - деловито спросила Анжелика полчаса спустя.
– Ко мне, - ответил он, - в Ля-Рошель.
– Ага, - кивнула Анжелика, настраивая GPS-навигатор.
– Кстати, - поинтересовался мэтр, - а почему ты им не сказала, что ты - католичка? Тогда тебя не стали бы бить палками и жечь клеймом, а мягко пожурили бы и дали много денег.
– А что, - встрепенулась нежными розовыми сосками прекрасная Анжелика, - можно было?
Но мэтр Габриэль не ответил, потому что резко сосредоточился на подавлении плоти.
В Ля-Рошели Анжелика работала служанкой у мэтра Габриэля, и ее нежные розовые соски совершенно огрубели от тяжелой работы.
Чтобы хоть как-то развлечься, она ходила на запрещенные гугенотские собрания, на одном из которых великий путешественник-протестант рассказывал, как натянуть презерватив на глобус.
Великий путешественник красочно расписывал американское великолепие, стыдливо умалчивал о Буше и лысой Бритни, а на все вопросы отвечал однозначно: «Надо ехать».
– Ну а чо? - думала прекрасная Анжелика, вглядываясь в морскую даль. - Если верить одной девочке Саше из будущего, то на Карибах очень гостеприимные и знающие толк в нежных розовых сосках люди, особенно, если ты - блондинка из Европы.
Осталась сущая ерунда - найти транспорт.
Анжелика еще раз вгляделась в морскую даль, и вдруг ее нежные розовые соски затуманились - к берегу приближался корабль пирата Рескатора.
– Рояль в кустах, - поморщилась Анжелика, - кто писал сценарий?
Но потом решила не вредничать и действовать в заданных условиях.
– Здрасьте, - сказала она, поднимаясь на борт, - а пират Рескатор дома?
– А вы ему кем будете? - спросили другие пираты.
– Я ему буду братец названый, - хихикнула прекраснейшая из смертных.
Пираты помрачнели.
– Шучу, - поспешно исправилась она. - Я та самая рабыня, за которую он в Кандии отдал тридцать пять тысяч ливров, а она потом сожгла его корабль и убежала.
– И, - ошалели пираты, - что же ты тут делаешь?
– Не поверите, - вздохнула Анжелика, - извиняться пришла.
– Здравствуй, Анжелика, - сказал пират Рескатор.
– И вам не хворать, - кивнула она.
– Глаголь, - приказал он.
– Я это. Ну в общем. Мне в Америку нужно. Не подбросите?
– Подбросить? - уточнил пират. - Вас? В Америку?
– Не только меня, - торопливо добавила Анжелика, - еще три с половиной сотни ля-рошельских гугенотов, а то им тут опасно… Почему вы молчите?
– Потому что я в ахуе, - честно ответил пират.
Он стоял перед ней, как статуя. Такой высокий, худой, черный и в ахуе.
«Кого-то он мне напоминает», - подумала Анжелика. - «Может, Цоя?».
– Интрига затянулась на три тома, на три с половиной миллиона знаков, и я уже, если честно, подустал, - сказал Жоффрей де Пейрак, снимая маску.
– Здравствуй, милый, - улыбнулась Анжелика, - ты хлеб купил?
– Ой, - растерянно пролепетал граф и вроде бы даже стал меньше ростом. - Я забыл.
– Я говорила тебе утром, - с нажимом произнесла прекрасная Анжелика.
– Но это утро было пятнадцать лет назад, - заискивающе забормотал Жоффрей де Пейрак.
– Я, - холодно произнесла Анжелика, - между прочим, не так часто тебя о чем-нибудь прошу.
– Я забыл, потому что меня сожгли на Гревской площади! - возопил псевдопират.
– Записывать надо, раз голова, как биде, - возмутилась прекрасная Анжелика, и если вы - женщина, то строго судить ее не станете. А если вы - мужчина, то есть нечто нездоровое в том, что вы так внимательно читаете пересказ дамского романа.