Влюбленный лейтенант дождался, когда Жоффрей уйдет в командировку на антресоли, и принялся склонять Анжелику к земле головой. Анжелика возмутилась и вспылила кочергой по голове.
Когда Пол Бриан очнулся, богиня уже заканчивала прикреплять на место его размозженного черепа коленку медведя гризли.
– Ну вот, - удовлетворенно сказала Анжелика, - почти незаметно. А мозга у вас там и раньше не было.
– Эм, - почесал новенький затылок лейтенант, - так я пойду?
– Ступайте, - кивнула Анжелика. - Вот ключи, техпаспорт от снегоступов и гарантийный талон на плащ-палатку фирмы Соlumbia.
Пон Бриан ушел, а Анжелика безуспешно попыталась отмыть с сорочки кровь и в срочном порядке сочиняла слово «гламур». За этим постыдным занятием ее застал неожиданно вернувшийся муж.
– У тебя такие бледные губы, дорогая, - забеспокоился Жоффрей, расстегивая латы.
– Это иней, - успокоила она. - Давай, помогу.
Прекрасный Флоримон разметался по кровати, неумело спрятав под подушкой свою текушую скво.
– Вставай, сын, - сказал граф де Пейрак, - и пойдем со мной. Я хочу научить тебя тому, что называется долгом чести.
– Какая честь в полшестого утра? - логично поинтересовался Флоримон.
– Лейтенант Пон Бриан пытался поласкать нежные розовые соски и даже заглянул уголком глаза в потаенный грот твоей мамы. При живом-то мне, а хоть пусть и на антресолях… Потом он ушел в пургу, а я чота неделю тупил, но теперь спохватился и пылаю от ярости, как плотный пучок фотонов.
– Ну ушел и ушел, - Флоримон зевнул и перевернулся на другой бок симпатичной индианки.
– Пойдем, сын, - потребовал Жоффрей, потрепав туземку четыре раза. - А по дороге я расскажу тебе, откуда берутся дети.
Лейтенанта они нашли спустя месяц. Тот сидел посреди озера Мичиган с примерзшим к проруби хвостом.
– Здравствуйте, господа, - сказал Пон Бриан, - вы лису не видели? Ужо я ей уши-то пообрываю.
– Видели, - сказал Флоримон, - она тявкнула, и мы отобрали у нее сыр.
– Вот и славно, - обрадовался Пон Бриан.
– Рано радуетесь, - нахмурился де Пейрак и бросил ему синюю варежку в белые елочки. - Вы оскорбили честь моего дома. Я требую удовлетворения.
– Но, - робко сказал лейтенант, - разве ваша прекрасная супруга вас не удовлетворяет? Кто бы мог подумать… Нет, ну я, безусловно, всегда рад поспособствовать, но знаете ли вы, за какую такую провинность пострадал симпатичный мегаполис Содом?
– Хватит болтать, - отрезал де Пейрак кусок тортика, - Вот вам шпага.
– Граф, - запаниковал Пон Бриан, - ну мы же интеллигентные люди. Давайте на щелбаны.
– Ладно, - согласился граф, и, порывшись в нагрудном кармашке, вытащил руку, которую ему подарили на съемках фильма «Терминатор-2».
В общем, лейтенант Пон Бриан скончался безвременно, а за его телом приехала группа экспертов во главе с графом де Ломени, вооруженная арматурными прутами и секретным письмом самого главного в Новом Свете епископа Де Оржеваля.
После сытного обеда, ужина, завтрака, а потом еще раз обеда, граф де Ломени сильно полюбил Анжелику. И ее мужа тоже. Ну, в хорошем смысле полюбил, это же все-таки детская книжка. Ну, сильно полюбил, в общем, пару дней, а потом спрятался в самый темный закуток и распечатал письмо отца де Оржеваля на фотобумаге.
«Мой дорогой друг!», - писал святой отец, - «Я знаю, что вы расслабились под сенью потаенного грота этой женщины. Я чую, что она заморочила вам доминантный аллель. Я вижу вас насквозь - за вашей спиной тазик. Но графиня - сама сатана.
Она, чтоб вы знали, демон Акадии, который ездит весь такой прекрасный на белом единороге и ест мозг. Эту инсайдерскую информацию я взял не с потолка - мне написала одна юная монашка из Вавилона, вот так. Кроме того, я вам это говорю как человек, который закончил курсы пихолога, и щелкает людей, как орехи, за 5-6 коментариев… В общем, вы должны предать вашу разрушительную дружбу и коварно вонзить нож в спину демона. Целую и да хранит вас святой жидкий азот».
Граф де Ломени опечалился, но внезапно вспомнил, что товарищ ксендз необъективен.
А все потому, что когда Де Оржеваль был еще совсем маленьким иезуитом и носил на лацкане рясы звездочку с кучерявым Торквемадой, у него неожиданно случились баронесса и детская травма. Дело в том, что баронесса была вожатой иезуитского отряда и имела привилегию входить к воспитанникам в ночное время, чтобы они не мазались пастой. Ну и вот. А где вошла, там и прилегла. Она ведь уставала от непрерывного патронажа, сами понимаете. Ну а где легла, там и травма у ребенка.
– Поэтому, - решил де Ломени, - я Анжелику убивать не стану, а лучше возьму у нее для батюшки настойку из пустырника.
Вот так решил граф и ушел в пургу, предварительно откушав все пищевые запасы в Вапассу.
– Пусты закрома наши, - ахнули обитатели форта, покатив шаром, - но прекрасная графиня обязательно спасет нас. Ага?
– Разумеется, - кивнула богиня, ушла в свою спальню, достала общую тетрадь в клеточку и размашисто написала на последней странице «Осталась одна Анжелика».
Но тут внезапно пришел август, и снег начал таять.
– Будем жить, - графиня поцеловала березку, расстегнула гимнастерку и доверчиво потерлась о ствол нежным розовым звездно-полосатым соском.
Граф с женой стояли на вершине скалы и держали друг друга за разное. Небо над ними переливалось миллионами огней.
– Это американский флаг? - спросила Анжелика.
– Когда-нибудь потом, - ответил муж, - это станет флагом гомосексуалистов. А пока - просто северное сияние.
– А, ну да, - кивнула Анжелика, - Я его уже видела в советском мультике про ложкой снег мешая.
– Любимая, - Жоффрей порывисто прижал жену к пеньку от древней секвойи, - поклянись перед этой неукротимой стихией, что я навеки останусь повелителем нежных розовых сосков. Обоих.
– Разумеется, милый, - улыбнулась графиня. - Если, конечно, в следующий раз мы поедем зимовать в Вегас.
Часть седьмая
Искушение Анжелики
Раз уж я тоже в Новом Свете, тянуть далее не представляется никакой возможности:
Если кто из прошлой части не понял, за что именно молодая американская церковь так ненавидела божественную Анжелику (ну, вот я, например, из прошлой части ни хуя не поняла), то теперь пелена тайны сорвана, как мой голос после украинских народных песен с коньяком.
Итак, жила-была в Новом Свете одна монашка. Ну и сами понимаете. Страна ковбоев, хиппи и рок-н-ролла, а ты - монашка, как тут мозгом не тронуться? Монашка тронулась, пошла к настоятелю и молвит: «Здравствуйте, я тронулась мозгом, поэтому садитесь, я вам расскажу о конце света в деталях».
– Крутаны, - обрадовался настоятель, - погодите, я камеру включу.
И монашка, обхватив безумными руками безумные плечами, стала вещать - ах, вижу я, как на брег песчаный, где раскинулся Макдональдс, тридцать прекрасных рыцарей чредой выходят из ясных волн, а с ними женщина модельной внешности на белом единороге, которая и погубит Акадию.
«О Господи», - подумал настоятель, - «тридцать один нелегальный эмигрант и непрошедшее карантин экзотическое животное, надо срочно позвонить в Пентагон».
А тут на брег песчаный спустилась божественная Анжелика, оседлала белую лошадь, и в Пентагоне даже младенцы догадались, что это и есть всадники Апокалипсиса четыре в одном.
Жоффрей де Пейрак возлежал на шкуре ирокеза, читал политическую карту мира и ласкал нежные розовые соски своей жены вплоть до изменения цвета и консистенции.
– Милый, о фем ты думаеф? - спросила Анжелика, не отрываясь от нефритового стержня.
– Я думаю, - судорожно перевел дыхание Человек-Гром, - а вот не создать ли мне Организацию Объединенных Наций?
– Симпатичное название, - кивнула Анжелика, - только если поменять «наций» и «объединенных» местами, получится прикольная аббревиатура со смыслом.
– Я подумаю, - ответил Жоффрей, - дорогая, кивни, пожалуйста, еще раз.