Обложку нарисовал Джаганнатха. Рисунок, сделанный пером, изображал Радху и Кришну и был похож на картину в храме его же работы. Это был незамысловатый рисунок, вписанный в концентрические круги. Первая страница открывалась девизом, который Прабхупада многие годы использовал в журнале «Бэк ту Годхед»: «Бог — это свет, невежество — тьма. Там, где есть Бог, нет места невежеству».
Первое и самое главное указание, которое Прабхупада дал редакторам журнала, заключалось в том, чтобы издавать журнал регулярно, каждый месяц. Даже если они не знают, как продать тираж, или написали всего две страницы, они обязаны делать по одному номеру в месяц.
Он позвал Хаягриву к себе и вручил ему полное, трехтомное издание своего «Шримад-Бхагаватам». На первой странице каждого тома он сделал надпись: «Шриману Хаягриве дасу брахмачари с моими благословениями. А.Ч. Бхактиведанта Свами». Хаягрива поблагодарил, но сказал, что у него нет денег, чтобы заплатить за книги. «Ну и не нужно, — ответил Прабхупада. — Работайте над журналом. Работайте на совесть и сделайте его таким же крупным изданием, как ,,Тайм“».
Прабхупада хотел, чтобы в журнал писали все его ученики. «Не ленитесь, — говорил он, — напишите что-нибудь». Он хотел сделать «Бэк ту Годхед» трибуной проповеди своих учеников. Брахмананда и Гаргамуни в тот же вечер отправились на велосипедах развозить первый выпуск. Они заезжали в каждый наркомагазин Нижнего Ист-Сайда, добрались даже до Четырнадцатой улицы и до Вест-Вилледжа, пока не развезли все сто экземпляров. Так они расширяли границы проповеднической деятельности. Теперь все его ученики могли участвовать в работе: печатать, редактировать, писать, набирать и распространять журнал. Это по-прежнему была его проповедническая деятельность, но сейчас он был уже не один.
* * *
Вскоре после свадьбы Мукунда и Джанаки уехали на Западное побережье. Мукунда говорил Свамиджи, что хочет поехать в Индию изучать индийскую музыку, но, проведя несколько недель на юге Орегона, отправился в Сан-Франциско. У него появилась более интересная идея. Он хотел арендовать помещение и пригласить Свамиджи, чтобы тот приехал и начал движение Харе Кришна в округе Хейт-Эшбери, так же, как сделал это в Нижнем Ист-Сайде. Он сказал, что здесь есть замечательные возможности для распространения сознания Кришны.
Иногда, во время вечерних бесед у себя в комнате, Свамиджи спрашивал ребят, как дела у Мукунды на Западном побережье. В течение нескольких месяцев поездку Свамиджи на Западное побережье обсуждали как один из возможных планов дальнейших действий. Наконец, в начале января 1967 года, пришло письмо от Мукунды — он снял помещение магазинчика на первом этаже дома в самом центре округа Хейт-Эшбери, на Фредерик-стрит. «Сейчас мы оборудуем его под храм», — писал он. Свамиджи объявил: «Еду немедленно».
Мукунда писал о «сборище племен» в сан-францисском Хейт-Эшбери. Тысячи хиппи стекались со всей страны именно в тот квартал, где Мукунда снял свой магазинчик. Эта волна молодежного ренессанса была гораздо мощнее той, что захлестнула Нью-Йорк. Чтобы собрать средства на новый храм, Мукунда задумал устроить «Мантра-рок данс», в котором будут участвовать известные рок-группы. А гвоздем программы будет мантра Харе Кришна в исполнении Бхактиведанты Свами.
В письмо Мукунда вложил авиабилет, но некоторые из учеников Свамиджи были против того, чтобы Свамиджи воспользовался им. Те, кто не мог уехать из Нью-Йорка, зная об этом, отговаривали Свамиджи от поездки в Сан-Франциско. Они не были уверены, что преданные на Западном побережье сумеют как следует позаботиться о нем. Чтобы Свамиджи выступал с рок-музыкантами? Похоже, что Мукунда и его новые друзья принимают Свамиджи за кого-то другого. К тому же в Сан-Франциско даже не было подходящего храма. Не было там и типографии, и журнала «Бэк ту Годхед». Зачем Свамиджи уезжать из Нью-Йорка, да еще принимать участие в такого рода мероприятиях, неизвестно с кем в этой Калифорнии? Как он может бросить их одних в Нью-Йорке? Что станет без него с их духовной жизнью?
Несколько недовольных робко, обиняками, высказали эти соображения Свамиджи, чуть ли не порицая его за самую мысль оставить их и даже намекая, что в случае его отъезда ни в Сан-Франциско, ни в Нью-Йорке дела не пойдут. Но они обнаружили, что он уже все решил. Он не принадлежал Нью-Йорку. Он принадлежал Кришне. И он должен ехать проповедовать туда, куда посылает его Кришна. Он ни к чему не был привязан и горел желанием отправиться в путь, чтобы всюду распространять мантру Харе Кришна.
Брахмананда: Но мы были в шоке от того, что он собирается уезжать. Я никогда не думал, что сознание Кришны может выйти за пределы Нижнего Ист-Сайда, не говоря уже о Нью-Йорке. Я думал, что оно может быть только здесь и останется здесь навсегда.
В середине февраля преданные забронировали ему место в самолете и начали паковать его рукописи в сундуки. Раначора, новый преданный, пришедший к ним из Томпкинс-Сквер-парка, собрал достаточно денег, чтобы купить билет на самолет, и преданные решили, что он должен ехать вместе со Свамиджи в качестве его личного слуги. Свамиджи объяснил, что едет всего на несколько недель и хочет, чтобы во время его отсутствия все шло своим чередом.
Пока ребята ловили такси, чтобы отвезти его в аэропорт, он ждал у себя в комнате. День был серый и холодный. В батареях шипел пар. Он возьмет с собой только небольшой чемодан — одежду и книги. Свамиджи открыл стенной шкаф и проверил, в порядке ли его рукописи. В его отсутствие Киртанананда присмотрит за его вещами и квартирой. Он сел за рабочий стол. За минувшие шесть месяцев он провел за этим столом немало часов, печатая свои переводы «Бхагавад-гиты» и «Шримад-Бхагаватам». Здесь он сидел, беседуя с многочисленными гостями и учениками. Но сегодня он не будет разговаривать с друзьями или печатать рукопись, а посидит в одиночестве несколько минут, оставшихся до отъезда.
Это была его вторая зима в Нью-Йорке. Он начал движение сознания Кришны. К нему присоединилось несколько искренних молодых людей и девушек. Их уже хорошо знали в Нижнем Ист-Сайде по многочисленным заметкам в газетах. Но это было только начало.
Именно для этого он и оставил Вриндаван. Сначала Свамиджи не был уверен, удастся ли ему пробыть в Америке дольше двух месяцев. В Батлере он впервые рассказал американцам о своих книгах. Но потом в Нью-Йорке увидел, как идут дела у доктора Мишры и какое громадное здание занимают майявади. Они брали деньги, но даже не собирались открывать людям истинный смысл «Гиты». Но американцы были ищущими людьми.
Эти месяцы в Америке были для него очень трудными. Его духовные братья не хотели помогать ему, несмотря на то что он исполнял волю их Гуру Махараджи, Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, и Господа Чайтаньи. Но поскольку Сам Господь Чайтанья хотел этого, он был уверен, что благословение Господа рано или поздно придет к нему, и ему удастся осуществить задуманное.
Здесь, на Второй авеню в доме номер 26, все шло довольно неплохо. И это только самое начало.
Бхактиведанта Свами посмотрел на часы, надел зимнее твидовое пальто, шляпу и ботинки, опустил правую руку в мешочек с четками, и снова стал читать мантру. Он вышел из квартиры, спустился вниз и прошел через двор. На дворе было морозно и тихо, деревья стояли совершенно голые, на ветвях не осталось ни одного листика. Он вышел на улицу.
Он уехал днем, когда Брахмананда, Рупануга и Сатсварупа были на работе. Они не смогли даже проводить его и попрощаться с ним.
3
Вести их мог только он
Сан-Франциско,
16 января 1967 г.
Когда громкоговорители объявили о посадке 21-го рейса «Юнайтед эйрлайнс» из Нью-Йорка, с полсотни хиппи, которые пришли в аэропорт встречать Свами, придвинулись друг к другу и замерли в ожидании. Какое-то мгновение они казались почти испуганными — они не знали, чего ждать и какой он, этот Свами.