Однако нашлись молодые люди, которых картина заинтриговала. Они подходили к окну и читали объявление. Некоторые из них даже слышали о «Бхагавад-гите», хотя картина с Господом Чайтаньей и танцующими фигурами как будто бы не имела к ней никакого отношения. Кое-кто решил сходить на лекцию Свами Бхактиведанты — разведать обстановку.
Июль 1966 года
Говард Уилер торопился к своему приятелю, жившему на Пятой улице, в тихой квартире которого он рассчитывал немного отдохнуть. С Мотт-стрит он дошел до Хьюстон-стрит, повернул направо и направился на восток, через Бауэри. Обходя пошатывающихся бродяг, он шел навстречу потоку машин в сторону Второй авеню.
Говард: Я перешел Бауэри и, не доходя до Второй авеню, увидел Свамиджи. С высоко поднятой головой, он бодро шел по тротуару, держа руку в мешочке с четками. Увидев его, я остолбенел. Это было все равно что встретить на улице знаменитого актера из какого-нибудь нашумевшего фильма. Он казался пришельцем из вечности. На нем была традиционная одежда санньяси шафранового цвета и странные белые туфли с острыми носами. Здесь, на Хьюстон-стрит, он казался джинном, выскочившим из лампы Аладдина.
Говарду исполнилось двадцать шесть лет, это был рослый молодой человек с длинными темными волосами и густой бородой, носивший очки в черной оправе. Он преподавал английский язык в Университете штата Огайо и только что вернулся из Индии, где пытался найти настоящего гуру.
Бхактиведанта Свами заметил Говарда, и они остановились почти одновременно.
— Вы из Индии? — Говард сказал первое, что пришло в голову.
— Да, а вы? — улыбнулся Бхактиведанта Свами.
Говард: Я ответил отрицательно, но сказал, что недавно был там и очень интересуюсь Индией и философией индуизма. Он рассказал мне, что приехал из Калькутты и что в Нью-Йорке он уже около десяти месяцев. Глаза у него были ясные и добрые, как у ребенка, и даже стоя на тротуаре Хьюстон-стрит, по которой с ревом и гулом проносились грузовики, он излучал невозмутимое спокойствие, источник которого был неиссякаем и находился где-то очень далеко от мегаполиса, грохотавшего вокруг нас.
В тот день Говард так и не дошел до своего друга. Он вернулся к себе, на Мотт-стрит, к Кейту и Уолли, своим соседям по комнате, и рассказал им (и всем, кого знал) о том, что рядом с ними нежданно-негаданно поселился гуру.
Кейт и Говард уже бывали в Индии и теперь увлекались всевозможными духовными учениями. К ним частенько заходили друзья, чтобы побеседовать о просветлении. Среди них был восемнадцатилетний Чак Барнетт.
Чак: Когда в квартире открывалась входная дверь, во все стороны по щелям разбегались тысячи тараканов. Запах буквально валил с ног, хотя Кейт, в принципе, старался как мог привести квартиру в порядок и избавиться от лишних жильцов. Уолли, Кейт, Говард и еще несколько парней — все жили в одной квартире. Не придумав ничего получше, они, чтобы испытать и усилить духовные переживания, пользовались ЛСД и считали, что наркотики помогают им медитировать. Как бы то ни было, Уолли, Говард и Кейт, как и все мы, искали совершенного духовного учителя.
Вот как вспоминает Говард о своих духовных поисках: «... читал книги по восточной философии и религии, во множестве жег свечи и благовония, принимал как „медитативные“ средства ганджу, мескалин, ЛСД... По правде говоря, это была скорей интоксикация, чем медитация. Слово „медитация“ было для нас эвфемизмом[15], который мог как-то связать наркотический кайф с книгами, которыми мы увлекались».
Двадцатидевятилетний Кейт был сыном баптистского священника с Юга. Аспирант кафедры истории Колумбийского университета, Кейт писал диссертацию на тему «Подъем Возрожденчества в южных штатах». Кейт носил шорты из грубой хлопчатобумажной ткани, сделанные из старых брюк, сандалии и футболку. Для приятелей с Мотт-стрит он был чем-то вроде гуру.
Уолли было за тридцать. Он ходил в потертой одежде, носил бороду, был интеллектуален и весьма сведущ в буддизме. В армии Уолли служил радиомехаником, а теперь, как и соседи по комнате, сидел без работы. Он читал Алана Уотса, Германа Гессе и им подобных, много рассуждал о «духовном просветлении» и принимал ЛСД.
15
Эвфемизм — слово или выражение, служащее для обозначения понятия, которое считается неприличным или неуместным. —