— Было так много дыма, что я боялся, как бы соседи не вызвали пожарную команду.
Свамиджи был счастлив. Он велел, чтобы преданным и гостям раздали прасад. Огонь, чтение молитв, обеты, повторение «Харе Кришна» — все это очистило атмосферу. Дело сдвинулось с места. В Западном полушарии появились первые посвященные ученики. Когда же праздник закончился, большинство учеников разошлись по домам, оставив своего духовного учителя наводить порядок после обряда посвящения.
10 сентября
На следующее утро после посвящения Бхактиведанта Свами сидел в своей комнате, читая комментарии к «Шримад-Бхагаватам». Перед ним на столе лежал огромный том с санскритскими текстами. На Свами были очки в роговой оправе, которые придавали ему вид ученого. Он надевал их, только когда читал, сразу становясь похожим на профессора, погруженного в глубокие размышления. В комнате была тишина, сквозь оконное стекло проникали теплые яркие лучи утреннего солнца.
Вдруг в дверь кто-то постучал.
— Да? Войдите.
Он поднял глаза и снял очки. В приоткрывшуюся дверь заглядывали Майк и Джейн (теперь Мукунда и Джанаки). Он сам их пригласил.
— Да, да, заходите.
Он улыбнулся, и двое энергичных юных американцев вошли внутрь, прикрыв за собой дверь. В выразительном взгляде Бхактиведанты Свами сквозила улыбка. Они сели перед ним, и Свамиджи шутливо заговорил с ними, обращаясь к ним уже по новым именам.
— Итак, живете вы вместе, но во время посвящения вы приняли на себя серьезные обязательства. Как же с этим быть?
— Ну, — Мукунда казался озадаченным, — а разве в сознании Кришны нет любви?
Свамиджи кивнул.
— Да, вот и я о том же. Почему бы вам не пожениться?
Идея понравилась. Свамиджи тут же назначил день свадьбы — через два дня.
Он сказал, что приготовит большой пир и проведет церемонию бракосочетания прямо у себя в квартире, и попросил ребят пригласить всех родственников. Но оба — и Мукунда, и Джанаки — были родом из Орегона, и родственники их не могли всё бросить и ехать в такую даль. Согласилась приехать только сестра Джанаки, Джоан.
Джоан: Я почти не представляла, что это будет за церемония. Я знала только, что они познакомились с каким-то свами, берут у него уроки санскрита и посещают его небольшой храм в бывшем магазинчике на Второй авеню. Когда я первый раз увидела Свами, он сидел у окна своей гостиной, освещенный солнечным светом и окруженный кастрюлями с прасадом, который он раздавал преданным, сидящим вдоль стен вокруг него. Я придерживалась макробиотической диеты и не горела желанием есть в полдень. Когда я вошла, Свамиджи спросил:
— Кто это?
Мукунда ответил:
— Это сестра Джанаки, Джоан. Она приехала из Орегона, на нашу свадьбу.
Свамиджи спросил:
— А где это — Орегон?
Мукунда ответил:
— Это почти пять тысяч километров отсюда, другой конец Соединенных Штатов.
Он удивился:
— О, вы ехали в такую даль? Очень хорошо. А когда приедут остальные?
Тогда я призналась:
— Я приехала одна, Свамиджи.
Он сказал:
— Не беда. Очень хорошо, что приехали. Пожалуйста, садитесь и отведайте кришна-прасада.
Он предложил мне немного дала, влажное сабджи, йогурт, салат и чапати. Но из-за моего увлечения макробиотикой прасад мне не понравился — не лез в горло. Но, глядя на этого сияющего человека, я понимала, что ему очень хотелось, чтобы я попробовала все, что он приготовил. Так что я съела все, но про себя решила, что обедаю с преданными в последний раз.
В конце концов я справилась, и Свамиджи тут же спросил:
— Хотите еще? Хотите еще?
Я ответила:
— Нет, спасибо. Я наелась. Все было очень вкусно, но я больше не могу.
Наконец прием прасада закончился, все отправились мыть посуду, а Свамиджи позвал к себе Мукунду, Джанаки и меня, чтобы подготовиться к завтрашней свадьбе.
Итак, когда мы сидели у него в комнате, он достал из угла огромную кастрюлю, на стенках которой были следы засохшего сахарного сиропа. Я подумала: «Наверное, это его piece de resistance[20], но в меня больше не влезет». Но он достал из кастрюли гигантский, круглый, сочный гулаб-джамун. Я сказала: