Бхактиведанта Свами рассказал о существовании трех уровней — чувств, ума и разума, выше которых находится духовный уровень. Повторяя мантру Харе Кришна, сказал он, мы поднимаемся на духовный уровень, и это — самый легкий способ вновь обрести некогда утраченное нами вечное сознание, исполненное счастья. Он пригласил всех на программу на Второй авеню, 26, и завершил свою короткую речь словами:
— Большое спасибо. Пожалуйста, пойте вместе с нами.
Затем он сел, взял барабан и снова начал киртан.
Для семидесятилетнего человека было довольно рискованно несколько часов подряд бить в барабан и громко петь, но он пошел на этот риск ради Кришны. Все складывалось слишком хорошо, чтобы останавливаться. Он приехал из далекого Вриндавана, пережил тяжелые дни в «Обществе йоги», которое не имело ничего общего с Кришной, и всю зиму прозябал в безвестности. Америка уже много сотен лет ждала имен Кришны. Мантра пришла в Америку не из восторженных отзывов Торо и Эмерсона на английские переводы «Гиты» и Пуран и не из знаменитой речи Вивекананды об индуизме на Всемирном конгрессе религий в Чикаго в 1893 году. И теперь, когда Бхактиведанта Свами наконец-то принес сюда кришна-бхакти, которая потекла, словно Ганга, несущая свои воды к морю, поток этот нельзя было останавливать. Сердцем он чувствовал огромное желание Господа Чайтаньи спасти падшие души.
Он знал: такова воля его духовного учителя и Господа Чайтаньи Махапрабху, хотя кастовые брахманы в Индии вряд ли одобрили бы его общение с этими неприкасаемыми — помешанными на наркотиках американскими мясоедами и их подружками. Но Свамиджи объяснял, что поступает в полном соответствии с писаниями. В «Бхагаватам» ясно сказано, что сознание Кришны нужно нести всем народам мира. Любой человек — индивидуальная душа, и пение святого имени Господа может поднять на высочайший духовный уровень любого, независимо от его происхождения. Какие бы грехи ни совершали эти люди, они были достойны сознания Кришны. Томпкинс-сквер тоже входил в планы Кришны; он был одним из уголков Земли, эти люди принадлежали к человечеству, а повторение «Харе Кришна» было дхармой нынешнего века.
Наступал вечер. Они шли домой — мимо магазинов и перенаселенных домов, в сопровождении десятка человек, у которых пение вызвало интерес. И снова в адрес Свами сыпались выкрики и насмешки, но спутники его все еще ощущали дух пережитого ими в парке экстаза, и это позволило им легко перенести колкости в свой адрес. Бхактиведанта Свами был особенно спокоен. Серьезный, погруженный в свои мысли, он шел с высоко поднятой головой и молчал. Но глаза его точно подмечали места, мимо которых они проходили. Свами обменивался взглядами с людьми, когда шел по Седьмой улице, мимо церквей и похоронных контор, когда поворачивал с Первой авеню на Вторую — улицу с оживленным дорожным движением, когда шел по Второй авеню мимо винных и продуктовых магазинов, автоматических прачечных, гастрономов, здания «Христианского и миссионерского альянса», дворца «Межконтинентального ресторана Кох-и-нур», мимо Церкви Рождества и, наконец, когда подходил к дому номер 26.
Там уже собралась толпа молодежи из парка, ожидавшая, когда придет Свами и откроет двери. Им хотелось побольше узнать о танце, о пении, о пожилом свами и его учениках, которые устроили в парке это прекрасное действо. Они вошли внутрь. Самые робкие и нерешительные остались на улице, они с независимым видом прохаживались по тротуару, ждали, курили, заглядывали в окно, пытаясь разглядеть картины на стенах. Войдя, Свамиджи сразу направился к своему возвышению и сел; столько народу в этом храме еще никогда не было. Он снова заговорил о сознании Кришны, и его речь лилась свободным потоком, когда он цитировал санскритские тексты, объясняя слушателям смысл того, что они только что видели в парке. Он сказал, что каждый должен все время петь святое имя так же, как они делали это сегодня.
Девушка с длинными волосами, которая сидела рядом с помостом и, казалось, пребывала в трансе, подняла руку и сказала: