Я с трудом добрела до Эмили, мои ноги волочились будто пятипудовые гантели. Чувствую себя, будто провела десять раундов на боксерском ринге и проиграла в финале.
Эмили крутила в руках довольно взъерошенный зонтик и смотрела на меня со своим лучшим «что за…» взглядом.
– Эмм, у меня есть вопрос, – сказала я. Она уже думает, что я ненормальная.
А сейчас она решит, что я свихнулась.
– Да? – сказала Эмили.
– Какой сейчас год?
Она засмеялась.
– Думаю, твой путь был мучительно долог, уже около месяца прошло с твоего последнего письма. Сейчас всё ещё тысяча восемьсот пятнадцатый.
1815. Точно.
– Я имею в виду не тут, – ответила я, указав на окружающее нас, – я имею в виду реальный мир. Весь мир, а не только твой мир, – я помахала руками для ясности.
– Боюсь, совсем не понимаю о чём ты,– сказала она.
Я тяжело опустилась на землю. Город должен был стать моим спасательным кругом. Я собиралась найти телефон или такси, что-то, что имело бы смысл. Потому что с тех пор как я споткнулась на этих дурацких каблуках, ничего не имело смысла.
Я зарылась лицом в колени. Юбки персикового платья царапали моё лицо, но мне всё равно. Ткань покрывалась моими слезами.
Эмили стояла рядом. Я могла рассмотреть оборки её платья сквозь слёзы.
– Ребекка? – сказала она встревоженным голосом. Она переминалась с ноги на ногу, я могу видеть, как её платье колышется от движений.
Я хочу крикнуть ей: «Кэлли! Моё имя Кэлли!» Но я не могу. Что если я и правда тут застряла? Что если мне придётся навсегда стать Ребеккой? Конечно, это не сработает. Приедет настоящая Ребекка. В этом месяце, если верить Эмили. И что тогда?
Боже, когда всё перевернулось вверх тормашками? Я поехала заграницу в летние каникулы. А потом начала бегать, отставая от графика на два столетия?
Сомневаюсь что это то, что они называли изучением европейской истории.
Как что-то такое вообще произошло? Не то чтобы я прыгнула в черную дыру или запустила машину времени или... ещё что-то. Просто БАМ и я тут. Моё горло болит, руки и ноги будто весят тысячи фунтов. Не хочу двигаться. Никогда.
– Эмм, Ребекка? – спросила она снова.
Не хочу быть Ребеккой. Хочу свернуться в шарик и закрыть глаза, и я хочу увидеть машины и смог когда открою их снова.
Но если я продолжу так себя вести, Эмили продолжит смотреть на меня. С близкого расстояния. Я не могу позволить ей это, иначе она подумает, что старая добрая Ребекка свихнулась. Я слышала много страшных историй про старые психушки, чтобы это позволить. Она не должна узнать, что на самом деле я Кэлли Монтгомери, школьница двадцать первого века. Если говорить, что я чудик путешествующий во времени, то это только всё испортит.
– Да, точно, извини, – сказала я хриплым голосом, – наверное, я просто устала. Возможно город... изменился больше, чем я думала.
Я поднялась на ноги и попыталась оттереть грязь с юбок.
– Оу, не подумала об этом. Он, безусловно, увеличился, не так ли? Мой дом почти в дне пути отсюда и, боюсь, я езжу сюда не так часто как хотелось бы. Я была под впечатлением от того как быстро он вырос за последние пару лет.
Была нотка гордости в её голосе, будто она хвасталась тем, какой это большой город, хотя уверена, я видела, где он заканчивается, даже с того места, где стояла.
Я кивнула, но не сказала ни слова, так как не могла проглотить комок в горле.
Хочу к маме, если честно. Хотя от этой мысли чувствую, будто мне не пятнадцать, а пять лет.
Эмили развернулась и направилась обратно к экипажу, но я просто стояла, буквально приросшая к тротуару. Мы не можем просто вернуться. Не сейчас. Я тут еще не закончила. Тут должно быть что-то или кто-то, кто сможет мне помочь.
Я сделала шаг, и мой каблук запнулся о камень. Я с трудом попыталась остановиться, перед тем как упасть лицом вниз.
О боже! Эти туфли! А что если это туфли? Вот то, что случилось перед всем этим.
Может, я могу купить новую пару обуви, обуть её, и это всё исправит.
Я повернулась вокруг и смерила взглядом всё, что меня окружает. Не то чтобы я смогла найти магазин Прада. Но где-то же они делают туфли?
Я прошлась мимо нескольких магазинов, вглядываясь в окна. Кто-то делает обувь. Они обязаны.
– Ребекка? – голос Эмили позвал меня, когда я проходила мимо очередного магазина. Туфли всё исправят. Я надену одни из этих странных башмачков и как только выйду из магазина, попаду обратно в Лондон. Шпильки от Прада просто прокляты или что-то вроде этого.
Я прошла мимо очередного магазина. На витрине были маленькие чайные чашки.
Это нелепо. Девушки тут не любят туфли?
Минутку. Даже если я найду обувной магазин, чем я собираюсь расплатиться за туфли?
Может, мне не нужны туфли как таковые. Может, мне просто нужно снять эти. Я расстегнула застёжки, сняла её со своей ноги и швырнула вниз по улице.
Освобождённая, я сняла вторую и отправила её в полёт вслед за первой.
А теперь что?
Я должна упасть? Нарочно?
Так оно раньше срабатывало. Я должна удариться головой о тротуар. Вижу огромные булыжники прямо под моими босыми ногами. Выглядят тяжелыми.
Что если у меня будет сотрясение мозга? В прошлом году, Майк Лэндж, подающий надежды квотербэк, пропустил две игры из-за того что получил сотрясение мозга. Из-за этого мы проиграли обе игры, но скорее всего, если бы он получил еще одно сотрясение через пару недель после первого, его мозг был бы конкретно повреждён.
Что звучит не очень весело.
Эмили прочистила горло.
Я прикусила губу и посмотрела вниз по дороге на свои туфли. Я что, свихнулась? Только что бросила туфли за 400 долларов валяться на улице.
– Нам вернуться в Харксбери? Твой путь, должно быть, утомил тебя больше, чем ты думала. Должно быть, тебе нужен отдых?
Она посмотрела на меня, будто я немного спятила, её милый носик-пуговка морщился, а широкие карие глаза сузились.
Как я могу вернуться в Харксбери после того как сказала им всем отвалить? Может удариться головой не такая уж и плохая идея.
Успокойся. Вот что все говорят в чрезвычайных случаях. Ты должен оставаться спокойным и всё как-то само устаканится.
– Да. Подожди, я заберу свою обувь, – и захромала, босая, по мостовой, мозоли напомнили о себе, я засунула ноги в туфли и последовала за ней к экипажу.
Слуги молчали, но я знала, что они смотрят на меня, когда я повернулась к ним спиной. Я должна собраться. И не вести себя будто на соревновании по метанию ядра.
Если я постараюсь, то смогу придумать хороший план.
Но до тех пор моё имя Ребекка, я аккуратная и правильная девушка времён регентства. Я ношу платья и делаю реверансы.
Моё место здесь.
Глава 8
Я уже 20 минут сижу у окна в своей спальне, мой лоб упирается в холодное стекло окна, когда я вижу Алекса. Он стоит, я так понимаю, это задний двор, парень повернут лицом к конюшням, и говорит со слугами. Сколько тут слуг? Эти люди, должно быть, по-настоящему богаты. Я уже насчитала двадцать – садовники, горничные, дворецкий, конюхи... и, думаю, у них есть повар или даже несколько.
Я изучала его, зная, что он не догадывается о том, что за ним наблюдают. Его волосы были чуть длиннее, чем я думала, такой себе Орландо из «Пиратов Карибского моря». На его пиджаке были фалды, которые я не заметила раньше, и он ему идёт, я даже отсюда могу это сказать.
Если предположить, что он горяч, Алекс всё равно выглядит как участник группы «Village People». Я хихикнула про себя, и в этот момент он как раз повернулся и посмотрел наверх. Нет никаких шансов, что он услышал меня, но я почувствовала, будто меня поймали за руку, и отпрянула от окна так быстро, что свалилась с сидения. Недалеко был ковёр, но я промахнулась и приземлилась с глухим ударом, который будто выпустил из меня весь воздух. Даже когда я изо всех сил стараюсь быть Ребеккой, всё равно получается классическая Кэлли. Я просто лежала, смотря в потолок, переводя дыхание и гадая, знает ли он, что я следила за ним. Он ведь знает, в какой я комнате, верно? Даже если он не заметил моё лицо, он знает, что это была я. Мои юбки раскинулись вокруг, и я скручивала их пальцами, решая, должна ли смущаться.