Однако наиболее показательно замечание, характеризующее вступление Одоакра на политическую сцену и содержащее его оценку. В ordo prior отмечается, что intra Italiam Eruli, qui Romano iuri suberant, regem creant nomine Odoacrem X k. Sept., hominem et aetate et sapientia gravem et bellicis rebus instructum[297][298]. Указание на воинскую доблесть кажется очевидным и является мотивом, общим почти для всех источников; указание на sapientia отсылает к безусловно положительной оценке персонажа, но скорее безосновательной выглядит ссылка на его возраст. Как уже отмечалось, в момент смерти Одоакра в 493 году ему было 60 лет[299]. Следовательно, в 476 году ему должно было быть 43 года — подходящий возраст для занятия военными делами. Итак, sapientia et aetas в дополнение к военным дарованиям — таковы преимущества нашего героя. Это, возможно, лишь предположение, но указание ordo prior на «паспортную» зрелость Одоакра при изложении событий, в целом оказавшихся для него благоприятными, может быть понято как подчеркивание его дополнительной ценности по сравнению с infantia[300] Ромула, который, будучи лишен отцовского руководства, даже побудил победителя проявить милосердие и пощадить его жизнь. Возраст Ромула достоверно неизвестен; источники отмечают его исключительно в связи с возведением на престол отцом, после чего не следят за его судьбой, кроме общего упоминания об exilii poena[301]. Только Аноним Валезия приводит подробности и сообщает, что [Odoacer] ingrediens autem Ravennam deposuit Augustulum de regno cuius infantiae misertus, concessit ei sanguinem et quia pulcher erat etiam donans ei reditum sex milia solidos misit eum intra Campaniam cum parentibus suis libere vivere[302][303]. Аноним, таким образом, отмечает, с одной стороны, его очень юный возраст (Одоакр … misertus infantiae)[304], а с другой — благосклонность и милосердие Одоакра.
Является ли случайным это противопоставление между infantia последнего (незаконного) императора и подходящим для осуществления правления aetas Одоакра? Возраст (aetas), к тому же подкрепленный мудростью (sapientia). Следует, однако, обозначить различия в отмеченных примечаниями на полях Auctarium преимуществах, приписываемых rex. В самом деле, он характеризуется как homo et arte et sapientia gravis et bellicis rebus instructus[305][306]. Возможно, речь идет о самой обычной ошибке переписывания, о простом недоразумении. Компилятор маргинальной части мог допустить описку, переписав arte вместо aetate. Следует, однако, отметить, что выражение arte et sapientia gravis et bellicis rebus instructus оказывается, и не только по смыслу, почти своего рода калькой, переводом/переосмыслением оценки, приведенной Малхом и приписываемой участникам сенаторской делегации, отправленной в Константинополь с целью возвратить императорские инсигнии, утверждавшим, что Одоакр был в состоянии защитить их интересы (σώζειν τὰ παρ' αὐτοῖς πράγματα), πολιτικὴν ἔχοντα σύνεσιν ὁμοῦ καὶ μάχιμον[307][308].
Различные варианты текста Auctarium Havniense (et aetate et sapientia gravis; et arte et sapientia gravis) могли быть результатом простой ошибки при переписывании, но могли и отражать, с точки зрения, в любом случае благоприятной для Одоакра, то, что считалось дарованиями, преимуществами, позволявшими ему здраво управлять Западом: возраст, в сравнении с ребенком Ромулом Августулом, уравновешенность, политическую и военную дееспособность. Приведенное на полях Continuatio Havniensis чтение менее очевидно и более многозначительно[309], поскольку здесь превозносится обладание дипломатической sapientia, которой был наделен Одоакр, представивший тому действенные и документально подтвержденные доказательства. Вполне очевидно высказанная в его пользу поддержка во фрагменте Малха должна препятствовать отклонению чтения с гендиадисом arte et sapientia gravis в пользу aetate et sapientia gravis; дипломатические способности Одоакра позволили ему, как мы вскоре рассмотрим, наметить политическую стратегию, благодаря которой стало возможным вернуть Сицилию и обеспечить поддержку варварских войск без возникновения непоправимых разногласий с сенаторской аристократией[310]. И поскольку маргинальная редакция, как уже отмечалось, оказывается хронологически гораздо более поздней по сравнению с ordo prior, мне кажется, нельзя исключать, что, набрасывая портрет Одоакра, компилятор мог находиться под влиянием знакомства с традицией, чьим единственным дошедшим до нас свидетелем является Малх, признававший за Одоакром политическое качество, компетентность и соответствие роли правителя Запада в момент, когда тот сотрясался inter mala et inopinata reipublicae naufragia[311]. Если так, то компилятор маргинальной редакции, давая характеристику rex, предпочел упомянуть — нельзя сказать, осознанно или нет — в качестве заслуживающего внимания элемента наряду с его sapientia также его ars, а не aetas.
297
«В Италии подчинившиеся римскому закону герулы в 10 день до сентябрьских календ [23 августа] избрали короля по имени Одоакр, человека, зрелого годами и мудростью, и сведущего в военных делах» (
301
Procop. Goth. 1, 1, 7, 2, 5 Haury-Wirth: «…он (т. е. Одоакр) не сделал Августулу ничего плохого, но лишь заставил его удалиться в частную жизнь». См. соображения
302
«[Одоакр], вступив в Равенну, низложил Ромула с царства, сжалившись над его детским возрастом и потому, что тот был красив, сохранил ему жизнь, а также, даруя ему доход в шесть тысяч солидов, отправил его в Кампанию вместе с его родственниками жить на свободе» (
303
Anon. Val. II 38, 11 Moreau. Так в тойбнеровском издании, принимающем чтение, основанное на исправлении, произведённом Валезием в тексте, переданном в этой части кодексом Berolinensis 1885. Об анализе этого отрывка см. Calderone, Alle origini della "fine", cit., 40–43;
304
См.
306
Auct. Havn. Ordinis Post. Margo a. 476, MGH AA 9, Chron. Min. 1, 309. См.
307
«По государственному здравомыслию, равно как и военному, способен уберечь государство» (
308
Malch. frg. 1 °Cresci, 14 Blockley. См.
309