Предполагалось, что данные земельные участки могли быть брошенными землевладениями и императорскими имуществами, и, следовательно, частная собственность была избавлена от конфискаций[501]; трудно, однако, представить, что армия бойцов в сложном процессе перехода к оседлости удовлетворилась agri deserti и была готова приступить к их возделыванию, найдя также рабочую силу и контролируя ее работу. Кроме того, остается без объяснений отказ Ореста на такую практически безболезненную уступку и непонятна причина, по которой Прокопий называет процесс распределения земельных участков «несправедливым»[502]. Было также предложено спорное «налоговое толкование», согласно которому варварам были выделены не земли, а только часть уплачиваемых римскими собственниками налогов[503]. Как известно, наиболее сильный аргумент тех, кто предполагал, что варварам были приписаны налоговые доли, а не части земельных владений, заключается в отсутствии свидетельств о жалобах или протестах со стороны лишенных собственности. Согласно этому толкованию, отсутствие протестов и противодействия со стороны римских собственников во время процесса расселения варварских поселенцев можно объяснить, предположив систему распределения налогов на их собственность; они не подверглись немедленной конфискации и разграблению своих земель, юридическое владение которыми не ставилось под сомнение, но «приютили» варваров, которым был назначен земельный налог, обременяющий соответствующие доли земли и непосредственно взымаемый отдельными варварами-получателями без посредничества каких-либо институтов. Излишне останавливаться на этих хорошо известных аргументах Гоффарта, которые, как мне кажется, не опираются на надежные документальные свидетельства. Неразумно реконструировать столь сложные экономико-политические процессы, основываясь на argumentum e silentio.
Как уже отмечалось, Прокопий является единственным источником, связывающим возвышение Одоакра с обязательством распределить в пользу воинов-варваров треть италийских земель. Тем не менее, как было справедливо отмечено, он не утверждает, что варвары получили третью часть всех земель Италии — так, как они явно требовали у Ореста (…ὥστε αὐτοὺς ἀνέδην ἄλλα τε πολλὰ οὔ τι ἑκουσίους ἠνάγκαζον καὶ τελευτῶντες ξύμπαντας πρὸς αὐτοὺς νείμασθαι τοὺς ἐπὶ τῆς Ἰταλίας ἀγροὺς ἠξίουν. ὧν δὴ τὸ τριτημόριον σφίσι διδόναι τὸν Ὀρέστην ἐκέλευον, ταῦτά τε ποιήσειν αὐτὸν ὡς ἥκιστα ὁμολογοῦντα εὐθὺς ἔκτειναν)[504], но что они получили по доле из трети земель (καὶ τοῖς βαρβάροις τὸ τριτημόριον τῶν ἀγρῶν παρασχόμενος τούτῳ τε τῷ τρόπῳ αὐτοὺς βεβαιότατα ἑταιρισάμενος τὴν τυραννίδα ἐς ἔτη ἐκρατύνετο δέκα)[505][506].
Такая τριτημόριον τῶν ἀγρῶν, истинный крест и отрада для всех, кто занимается расселением варваров на территориях Римской империи, может пониматься «не как часть всех экспроприированных земель в Италии, а как максимальная часть собственности римского гражданина, которую возможно экспроприировать для того, чтобы сформировать всю или часть предназначенной для варварского воина доли»[507]. Выдвинутое в свое время Оресту требование касалось трети всех земель диоцеза; Одоакр, согласно этому толкованию, проявив политическую дальновидность, экспроприировал и на самом деле распределил количество земель, составляющее менее трети культивируемых в италийском диоцезе земель, однако достаточное для того, чтобы обеспечить себе поддержку войск, которые не могли знать о реальной протяженности и совокупном размере возделываемых полей[508]. Следовавшие за ним солдаты были не в состоянии точно знать, что именно соответствовало трети италийских земель; вследствие этого процесс наделения варваров собственностью со стороны rex заключался «в согласовании с могущественной италийской знатью максимального верхнего предела для индивидуальной экспроприации римских граждан, той трети — τριτημόριον Прокопия, которая, кажется, составляет долю собственности, уже использовавшейся в те годы — с начала сороковых годов V века — у других варварских народов в областях с высокой концентрацией земельной собственности, например, у визиготов и бургундов в южной Галлии»[509]. Действуя с умеренным прагматизмом, он экспроприировал не больше, чем было необходимо для удовлетворения требований его сторонников; он зафиксировал максимальную долю в размере одной трети владений, которую нужно реквизировать у римских собственников, чтобы образовать sortes[510] варваров[511].
501
Возможное свидетельство о конфискации, проведённой Одоакром у
503
504
«…Не говоря уже о том, что последние бесстыдно вымогали у них против их воли многое другое, они в конце концов пожелали, чтобы римляне поделили с ними все земли в Италии. Они потребовали от Ореста, чтобы из этих земель он дал им третью часть, и, видя, что он не проявляет ни малейшей склонности уступить им в этом, они тотчас убили его» (пер. с греч. С. П. Кондратьева).
505
«Передав варварам третью часть земель, он тем самым крепко привязал их к себе и укрепил захваченную власть на десять лет» (пер. с греч. С. П. Кондратьева).
508
511
Stein, Histoire du Bas-Empire, cit., II, 42: «